- Наверное… - так что теперь я растерянно поглядывала на него из-под одеяла. И судя по терпеливым вздохам, разговор в таком русле начинал его утомлять.
- Ну первый раз ты же пила алкоголь, - он задумчиво встряхнул мокрыми волосами, а потом пригладил рукой. – Вспоминай.
- Это была случайность… - еще тише проговорила я, жалея, что не могу испариться из этого места прямо сейчас. - Я тогда просто из маминой кружки отхлебнула случайно, а там… был...
Он выругался, да так, что у меня уши начали полыхать и освещали, наверное, всю комнату вместо ночника.
- Безумие. Боже… куда я только смотрел? И ты поехала с незнакомым мужчиной в бар, и ты… - Арман взмахнул руками и уставился на меня выжидательно. – Серьезно?
- Простите…
- Да дело то не в этом, - он подошел к шкафу, и поверх одеяла полетела та самая кофта. – А если я был… черт… если кто-то. Ты вообще представляешь, чем такое поведение могло для тебя обернуться?
- Вы бы не стали… - не слишком уверенно отозвалась я.
- Ну конечно. Я же не мужчина, и святой в твоих глазах, и не имею простых мирских желаний.
Он с яростью захлопнул дверь шкафа, а потом вышел из комнаты. Я слышала, как он бушует в соседней комнате.
17
Я опасливо выбралась из-под одеяла и начала переодеваться. Его кофта была черной, безумно мягкой и огромной. Она сползала с одного плеча и была достаточно длинной, до середины бедра, так что могла бы сойти даже за платье. А рукава были такими длинными, что их пришлось долго подворачивать. Красота. Однако у кофты имелся один существенный недостаток. Тонкий материал облегал все выпуклости моего тела, включая вставшие соски. Я схватила трусы из кармана кардигана, куда запихала их в попытке побега, и натянула их на себя, радуясь, что ничего не испачкала собой еще. В голове все же еще стоял его облик голого в полотенце, мокрого и... доброго.
Когда Арман зашел в спальню, я тут же юркнула под одеяло и натянула его до самого подбородка, но он словно бы и не заметил этого. Поставил на прикроватный столик большую кружку и высыпал туда какой-то пакетик. Я подозрительно покосила на нее, когда он попытался мне ее вручить. Он с мрачным выражением лица показал мне упаковку. Чего-то там от похмелья.
- То есть пьяной ко мне ехать – нормально, приставать – тоже, а как лекарства из моих рук, так я сразу какое-то чудовище? - Пробурчал он, садясь рядом на одеяло и смотря в стену, я пристыженно опустила глаза и взяла кружку. Напиток был приятным на вкус, кисленьким и горячим.
- Простите меня… я просто…
- Не надо. Будет еще хуже, если начнёшь оправдываться. – Мужчина потер лоб, а потом забрал кружку и собрался уходить. Я только сейчас заметила, что он переоделся в пижамные штаны вместо полотенца, краем глаза я уловила, что штаны слегка топорщатся. Там. Стало совсем стыдно… – Ложись и спи. Ключи на тумбочке.
Я успела поймать его за руку и остановить, а потом чуть притянуть к себе, заставляя сесть обратно. Я кусала губы, не зная, как выразить одновременно благодарность, признательность и вообще все то, что творилось на душе. Он не вырывался, как-то устало выжидая, что я буду делать дальше. Я отпустила его руку, ничего так и не пришло в голову, я снова закусила губу.
- Я просто хотела сказать спасибо вам. За все. Вы такой добрый и милый сейчас, и…
Меня посетила гениальная мысль, так что я чуть наклонилась и, не смотря на него, чуть коснувшись его губами, запечатлела на его щеке поцелуй. Щека была прохладной и немного колючей.
Я так и сидела, боясь поднять на него глаза, но он не уходил, рождая странное волнение у меня внутри, помимо горящих до безумия щек. Наконец, я из-под бровей глянула на него, не в силах перестать мучить свою нижнюю губу.
Арман смотрел на меня так странно, что я даже замерла, смотря в его глаза. Красивые… такие глубокие. Его рука коснулась моего подбородка, придерживая его, а потом он наклонился ко мне и коснулся моих губ своими. Я затаила дыхание. В голове взорвался фейерверк. Боже… он сводит меня с ума. Хочу еще. Я безотчётно подалась ему навстречу, обхватывая его руками за шею и впиваясь в его губы. У него были такие горячие и властные губы, что мне просто сносило крышу. Я хотела еще поцелуй, и еще, но ему тоже нравилось. Я услышала стук, когда он отставил кружку и, настойчиво целуя, вдруг повалил меня на кровать. Он навис надо мной, также как и я, тяжело дыша, и прежде чем он успел хоть что-то мне сказать, я выпалила: