— Мы могли бы спать и в фургоне, если бы Брайан не залил все внутри бензином, — добавил Уэйд.
— Я не нарочно, Уэйд.
— Слушай, мам, — сказал Уэйд, чья интуиция была как никогда обостренной, — а с тобой-то что? Я имею в виду, что ты делаешь в забегаловке в Кокоа-Бич в восемь часов утра?
— Я искала вас. Вы ведь едете в Дайтону, верно?
Вид у обоих стал виноватый.
— Значит, я была права. Главное, что мне хотелось найти вас обоих, и мне это удалось.
Официант поставил их тарелки на стойку.
— Пойдемте, ребята, присядем.
Уэйд указал на кабинку, стол в которой был усыпан сахаринками, похожими на перхоть, и покрыт кружками из-под кофейных чашек.
— Давайте поедим.
Они развернули и разложили перед собой свои завтраки, и тут вошел Тед.
— Какого лешего...
— Привет, папа, — сказал Брайан. — Присаживайся.
Тед бросил на Дженет удивленный, любопытный взгляд.
— Тебя-то как сюда занесло? Когда ты?.. — Потом он посмотрел на еду. — А, да какая разница. Хочу есть. — Он сел. — В чем здесь меньше всего жира?
— Тед, это фаст-фуд, — сказала Дженет. — Здесь даже лед жирный.
— Верно.
Он открыл коробку и, не жуя, заглотил целую пышку.
— Господи, папа, — сказал Уэйд, — ты ведь не змея, не Омар. Почему ты не разжевываешь пищу, прежде чем ее проглотить?
Наступило временное затишье, после чего Дженет сказала:
— Ну что, друзья-приятели, прямо сплошное удовольствие посмотреть, как вас интересует то, что меня вчера чуть не застрелили при ограблении ресторана.
Мужчины стали рассыпаться в извинениях. Дело не в том, что они не способны на заботу, — им попросту никогда не приходит это в голову. Как они непохожи на женщин.
И Дженет рассказала троим своим мужчинам о налете на ресторан. Едва она закончила, Уэйд с Брайаном откинулись на спинки стульев и присвистнули. Тед хранил молчание. Это были самые прочувствованные соболезнования, какие она принимала от кого бы то ни было за многие годы. Что ж, по крайней мере, все они, похоже, рады, что я все еще здесь.
В мобильнике Теда сел аккумулятор, и он отправился позвонить Ники из автомата, но скоро вернулся.
— Никого. Я оставил сообщение, сказал, что все в порядке.
Он сел и принялся доедать завтрак. Брайан принес горячий кофе. Снова сев за стол, он сказал:
— Мам, а из-за чего вы поругались с Сарой?
Услышав это, Тед выплюнул полупрожеванную пышку на засаленную пластмассовую столешницу.
— Что случилось?
— Мы поругались, Тед, — ответила Дженет.
— Что ты хочешь этим сказать — поругались? Между вами никогда не было ссор.
— Папа, заткнись и ешь, — сказал Уэйд. Потом повернулся к брату: — Не надо обсуждать это, пока он здесь.
— Ты никогда не ссорилась с Сарой, никогда, — не отставал Тед.
— Все когда-нибудь случается в первый раз, Тед.
— Так из-за чего вы поругались?
Дженет ничего не ответила.
— Понятно, — сказал Тед. — Молчание — золото.
— Да, Тед, — сказала Дженет, — я буду сидеть здесь и думать, что погорячилась. Погорячилась. Погорячилась, погорячилась. Брайан, ты не мог бы передать мне пакетик с солью? — Дженет вгрызлась в холодную бурую оладью. — Я слышала, вы прекрасно провели ночь на свежем воздухе.
— Этот придурок разлил бензин в фургоне. Мошки на мне живого места не оставили.
— По крайней мере, песок был прохладный, и мои ожоги не так чувствовались, — сказал Брайан.
— То-то Хауи обрадуется, услышав про ваши приключения в его машине, — сказала Дженет.
Ее слова вызвали заговорщические смешки. Она поставила чашку с кофе на стол.
— Знаете, я собиралась расспросить всех вас, что вы делаете в фургоне Хауи, и почему спите на пляже, и зачем едете в Дайтону-Бич, но вот что. Я решила, что, пожалуй, лучше мне ничего этого не знать.
— Папа вчера перевернул прокатную машину Бет, — сказал Брайан, — разбил вдрызг. Кстати — никогда не угадаешь — Пшш собирается сохранить ребенка!
— Мило, — сказала Дженет. Она поглядела на Уэйда, подняв брови: Брайан ничего не знает о том, что ребенка хотят продать? Уэйд покачал головой: Нет.
— ...а потом мы пошли пешком до ближайшей заправки, — продолжал свой рассказ Брайан, — но Пшш заметила нас, подобрала и заставила ехать в багажнике своей машины.
— Не может быть.
— Этот дурачок обгорел, пока шел по шоссе, — добавил Тед, — поэтому пришлось заглянуть в больницу.
— Бедненький мой.
Потом все трое остановились у гостиницы, чтобы забрать таблетки Уэйда, потом поехали по направлению к Дайтоне-Бич, но где-то по пути неправильно свернули, и у них кончился бензин. А поскольку денег ни у кого не было, пришлось провести ночь на пляже.
— Умницы вы все, как я погляжу.
Дженет ждала затишья в разговоре, чтобы задать несколько вопросов: Почему у вас фургон Хауи? Куда делся сам Хауи? Почему вы все трое так рьяно ищете эту нелепую маленькую Пшш? По всей столешнице валялся жизнерадостно яркий мусор в жирных пятнах.
— Мам, — сказал Уэйд, — мне нужны деньги.
Дженет и бровью не повела.
— Если бы ты смогла одолжить нам немного, было бы здорово, — продолжал Уэйд. — Нам нужно кое-куда съездить, иначе мы наделаем еще кучу глупостей и кто-нибудь из нас снова окажется в одном из американских исправительных учреждений, а разве мы этого заслуживаем?
— Я хочу знать, из-за чего ты поругалась с Сарой, — сказал Тед. — Что случилось?
Дженет застали врасплох.
— Если тебе так хочется знать, я сказала ей, что принимаю талидомид против воспаления десен. Я чувствовала, что обязана быть с ней искренней.
Лицо Теда мгновенно распухло.
— Ты принимаешь талидомид? Нет, этого не может быть! О Боже.
— Заткнись, Тед. Таким манером ты меня из седла не выбьешь.
— Глотать эту гадость — что может быть хуже? Да эту дрянь должны были истребить до последней молекулы.
Дженет была ошеломлена горячностью Теда.
— Тед, я не понимаю, почему ты поднимаешь из-за этого такой гвалт?
— И не поймешь. О Господи.
— Тогда я ничего тебе больше не скажу.
— А что, есть что-то еще?
— Да, есть. Она спросила, сделала ли бы я аборт, если бы знала о ее руке. Я недостаточно энергично сказала «нет». Разумеется, я собиралась сказать «нет», но я говорила своим обычным голосом, и тогда она обиделась и...
— И что?
— Повесила трубку. Вот и все.
— Моя девочка собирается лететь в космос, а ты не можешь сказать ей, что она всегда была самой желанной?
— Не будь идиотом, Тед. Ты знаешь, что была.
— Думаешь, знаю? С каких это пор ты научилась читать мысли?
Голоса их звучали все громче.
— Пошли, мам, — сказал Уэйд и сгреб Дженет в объятия.
Они начали отступать к дверям, Брайан же выступал в роли щита против Теда, который преследовал их, продолжая на разные лады поносить Дженет.
— Как ты могла так с ней поступить?
— Я ничего не сделала ей, Тед. Просто она вбила себе это в голову.
Они уже были на стоянке рядом с оранжевым фургоном.
— Ты никогда не была близка с ней, — сказал Тед. — Ты всегда держалась замкнуто и холодно.
Дженет мгновенно обернулась.
— Прости, не расслышала.
— Все ты слышала, — ответил Тед. — Ты чувствуешь себя виноватой из-за ее руки. Тебе стыдно...
— Да как ты смеешь даже в мыслях обвинять меня?..
— Папа, извинись перед мамой, — сказал Уэйд, делая шаг вперед. — Сейчас же.
— И не подумаю. Потому что это правда. Посмотри ей внимательно в глаза, и ты увидишь. Я, по крайней мере, смотрел на увечье Сары как на признак избранности. А твоя мать видела в ней только увечную.
— Ага, — сказал Уэйд. Пригнувшись, он двинул отца головой под ребра и взвыл: — Брайан, давай веревку.