Она у Криса по субботам. Врывается запахом яблок, почти прозрачными руками с сигаретой меж тонких пальцев и яркой помадой, что пачкает фильтр. Ей бы сидеть за учебниками или бороться за права «униженных и оскорбленных», может, даже стать лесбиянкой с постоянной партнёршей и стойкой непереносимостью к особям мужского пола, но Нура приходит на вечеринку и весь вечер играет послушную девочку Криса, не Вильяма. На это почти физически больно смотреть, как рука Криса ложится ей на плечи в собственническом жесте, а ладошка скользит по его колену. Вильям почти всегда проигрывает и отворачивается в сторону какой-нибудь малышки с наивным желанием его переделать.
По утрам Нура всегда сидит на подоконнике, и когда Вильям подходит ближе, то обязательно выпускает дым ему в лицо и смеётся, легко и непринужденно, иногда касаясь ладошкой плеча и вскидывая бровь.
— Доброе утро, Вильгельм.
Он старается из всех сил не обращать внимания на толстовку Пенетраторов на пару размеров больше и едва прикрывающую трусики. Он варит какао под пытливым взглядом глаз-льдинок и всегда ставит на стол кружку, чтобы она деланно нехотя выбросила окурок, спрыгнула с подоконника и села напротив.
Пальцы обхватывают керамику, а веки смыкаются, когда Нура втягивает воздух.
— Моя любимая часть утра.
Вильям только хмыкает, делая глоток, и мысленно соглашается с ней по всем пунктам. Он, кажется, живет ради субботнего утра. Иногда они болтают, словно старые друзья, иногда молчат, будто незнакомцы. Его устраивают оба варианта, лишь бы она подольше задержалась.
Нура всегда уходит.
У Вильяма Магнуссона нет объяснения своей одержимости, и он держит рот на замке, когда Крис приподнимает бровь и спрашивает:
— С тобой всё окей? Ты какой-то странный.
Он закатывает глаза, и они ухмыляются, как братья-близнецы. Возможно, Крис просто более удачлив.
Вильям замечает слишком многое: и облупившийся красный лак, и застегнутую на все пуговицы рубашку, и вечную сигарету. Молча встает рядом, потому что закат розово-алый, холодный воздух жжёт пальцы, а Нура кажется предательски близкой с расстояния вытянутой руки. Она кутается в пальто и совсем на него не глядит, только затягивается долго, словно бы желает забыться в дыму.
— Ты же в курсе, что у него таких как ты полшколы? — Вильям просто хочет, чтобы ей стало больно как ему, словно пнули в солнечное сплетение, но она только ведёт плечами и стряхивает пепел, продолжая смотреть куда-то за горизонт.
— Ты переживаешь об этом больше, чем я.
Её спокойствие злит.
— Ты умная девушка, Нура Сатре, а ведешь себя, как полнейшая идиотка.
— А ты мой папочка?
Слова, как последняя капля, потому что спустя пару мгновений, она оказывается зажатой между ним и стеной, а губы накрывают её рот в требовательном поцелуе. Вильяму даже немного стыдно, как он не на шутку возбуждается от одного только поцелуя, её зубов, царапающих губу, от мягких волос в ладони. Запах ещё более яблочный, чем обычно, щекочет нос, а дым с её недокуренной сигареты пропитывает волосы, пока её рука лежит на плече. На удивление, Нура отвечает и это лучше, чем со всеми его многочисленными девочками.
Она уходит, ничего не сказав, спустя несколько минут, а на следующий день наступает пятница и на её талии лежит рука Криса.
Может, настала пора Вильяму уйти первым.
Комментарий к девушка лучшего друга au
Нура и сигареты - маленький личный фетиш.
Разбавляем флафф ноткой ангста. А вообще, для меня ангст - редкое явление.
========== fem!Вильям au (фемслэш!) ==========
Вилл пишет ей первая. Их история начинается с того, что Нура размещает огромный пост на тему гомофобии в своём блоге, а через какое-то время у неё в диалоговом окошке появляется идеальное лицо Вилл Магнуссон. Она моргает, думая, что зрение решило её обмануть, а потом кликает на кнопку.
Их общение начинается с долгих бесед и полного игнора в школе. Нура продолжает делать вид, что ей всё равно на элиту и огромные вечеринки, о которых мечтают Вильде и Эва, а Вилл пренебрежительно смотрит на всех, кроме Криса, с которым целуется на глазах у всей школы. Они — что-то вроде местной монархии, но без корон на головах, и у каждого из их колоритного дуэта куча поклонников и поклонниц. Нура закатывает глаза и проходит мимо.
— Какая она красивая, — говорит Эва и распахнутыми глазами смотрит, как Вилл сдувает непослушную челку и с прямой спиной проходит мимо, оставляя за собой сладкий запах духов. Нуре кажется, что они пахнут шоколадом (под стать цвету глаз Вилл).
— Самая обычная, — пожимает плечами и отводит взгляд от длинных ног, ничуть не скрытых короткими шортами.
Когда Вилл звонит ей по скайпу вечером, она не может сдержать улыбки и соглашается сыграть на гитаре.
Может быть, «more than words» это слишком для девушки, в которую Нура начинает влюбляться.
— Ты замечательная, Нура Сатре, — голос у Вилл немного хриплый, и, не исключено, что она слегка пьяна. Она однобоко улыбается, склонив голову чуть вбок, и Нура улыбается шире.
— Ты тоже не так плоха, Вилл Магнуссон.
***
А потом жизнь переворачивается с ног на голову, потому что Вилл зовёт её на прогулку, которая выливается в свидание. У Нуры огромный свитер с крупной вязкой, а у Вилл термос с какао и вагон забавных историй. А ещё у неё теплые и немного липкие от какао губы. Ладонь Нуры теряется в мягких волосах, дыхание сбивается, а глаза широко распахиваются, когда Вилл отстраняется и глупо-глупо улыбается, облизнув губы.
— Давно хотела это сделать.
И она наклоняется снова.
***
По вторникам они смотрят «Топ модель по-американски», копируя участниц и пытаясь «улыбаться глазами», смеются и целуются, валясь на кровати Нуры. У них обеих губы распухают, а кожу покрывают засосы, и это восхитительно — не думать, не жалеть, не бояться.
Они оставляют мир за дверью комнаты, потому что для окружающих Вилл Магнуссон и Нура Сатре — незнакомки.
— А летом мы поедем куда-то в Италию, ты же любишь Италию? И будем бродить по Риму, есть мороженное и купаться в фонтане.
— Мы не будем нарушать закон, Вилли.
— Вилли? Ладно, пусть так. И, эй, кто сказал, что это противозаконно?
***
Когда Вильде в шутку спрашивает, не скрывает ли она от них свою маленькую подружку, Нура трясет головой неуверенно, сглатывает и признается в своей ориентации. Камин-аут выходит размытым, быстрым и неожиданным, потому что девочки только смеются и заявляют, что давно обо всём в курсе и им всё равно. Нура обнимает их и думает, что ей несказанно везёт.
— Так, кто она? — щурится Вильде.
— Никто.
— Если ты не хочешь нам говорить, то всё нормально, — ладонь Эвы ложится на плечо, и Нура прикусывает губу и вздыхает.
— Дело не в этом, просто… она не хочет, чтобы кто-то знал.
— О, тогда ладно.
За окном Вилл сидит на коленках Криса, водит пальчиком по его шее и ухмыляется кому-то из друзей. Нура старается не обращать внимания.
Вилл шепчет ей в губы тысячу «прости» тремя часами позже.
***
Терпение Нуры лопается, как натянутая до предела струна, в тот момент, когда Нико отпускает в её адрес сальную шуточку, а Вилл фальшиво над ней смеется.
— Я уж подумал, что вы лесбиянки, — тянет Нико, не скрывая того, как проходится взглядом по ногам Сатре. Та скрещивает руки на груди и хочет выплеснуть горячий кофе в лицо придурку, а после гордо уйти, оставив Магнуссонов позади.