А потом так увлёкся осмотром достопримечательностей, что и думать забыл о первой реакции на толчею. И ведь посмотреть здесь действительно было на что. Таких товаров на прочих рынках Тувра мне видать не приходилось. Если только в лавках колониальных товаров, но кто бы меня в них пустил! Рылом я, видите ли, не вышел, чтоб в такие места захаживать. А здесь, на стихийном рынке, расположившемся в одном из самых непрезентабельных районов старой столицы – пожалуйста. Хотите специй из Сидды или ищете их знаменитые травяные сборы? Вот вам два длиннющих ряда, по которым пройти, не прочихавшись, невозможно. Ткани из Лиама? Пожалуйста. От ярких расцветок рябит в глазах, а руки сами тянутся к затейливым вышивкам лесных мастериц. Медь и узорчатая сталь из Хинда, поделки из ароматного сандала и прочнейшего самшита из той же Сидды. Благовония из Феейе и притирания со Змеиных островов. И это даже не сотая часть всего, чем здесь торгуют. Совершенно уникальное место.
Но базар – он базар и есть. Хлопать ушами здесь категорически противопоказано, и эту аксиому мне пришлось испытать на себе. Хорошо ещё, что успел почуять, как чья-то рука лезет в мой карман, иначе, боюсь, болтавшаяся в нём медь имела все шансы сменить хозяина.
– Яа-ай! – вякнул попытавшийся вывернуться из захвата чумазый подросток незнакомой мне расы и звучно клацнул зубами, стоило мне встряхнуть его, чтоб не трепыхался без разрешения.
Окинув взглядом оборванца-карманника, безвольно обвисшего в моей руке, словно взятый за химок нашкодивший кот, я вздохнул и, невольно втянув носом резкий запах, исходящий от «добычи», брезгливо отшвырнул несостоявшегося воришку в сторону. Тот мигом сориентировался и, даже не потрудившись подняться на ноги, как был, на четырёх костях устремился в проход меж двух кособоких, кое-как сколоченных будок торговцев.
Проводив взглядом улепётывающего вора, я фыркнул и, пошкрябав ногтем костяной нарост на переносице, двинулся прежним маршрутом. Нет, запах незадачливого карманника вовсе не был таким уж неприятным, скорее, он вызывал у меня ассоциации с незнакомым экзотическим, но весьма аппетитным блюдом. И я бы даже, наверное, мог с этим смириться, если бы не желудок, именно в этот момент напомнивший о себе голодным урчанием. Понятное дело, что такой выверт организма не добавил мне положительных эмоций. С другой стороны, а что я должен был сделать с воришкой? Сдать добберам? Так их здесь, по-моему, днём с огнём не найдёшь. Уже полчаса кружу по базару, а ни одного представителя закона ещё не видел. Или, может быть, следовало сломать карманнику руку? Так, боюсь, после такой выходки я бы отсюда далеко не ушёл. Ткнул бы какой-нибудь сердобольный прохожий заточкой в бок, и закончилась бы эта печальная история, не успев начаться. В общем, ну их, такие развлечения.
За размышлениями я не заметил, как миновал условный «медный ряд» и оказался на очередном перекрёстке, где шла бойкая торговля едой. Собственно, как я уже успел заметить, на этом базаре чуть ли не каждый третий перекрёсток являлся эдакой «обжоркой», где столовались не только многочисленные покупатели, но и торговцы из соседних лавок не брезговали прикупить горячего. Вовремя. Надо же как-то перебить встречу с вором? Да и время уже к обеду, а ещё не завтракал…
Я высмотрел уличную кухню, хозяина которой покупатели чаще всего называли по имени, а значит, были с ним знакомы. Конечно, не бог весть какая гарантия качественности исходных продуктов и приготовленных блюд, но другой здесь просто нет. На всякий случай я ещё и принюхался к исходящим от этой кухни ароматам и, не обнаружив в них каких-то неприятных ноток, выудил из кармана пару панов. Их вполне должно хватить на солидный перекус.
Так и вышло. Пусть я не знал названий тех блюд, что шипели и шкворчали у повара на огне, но это не помешало мне обзавестись аж двумя бумажными пакетами с весьма приятно пахнущей едой. Достаточно было ткнуть пальцем в заинтересовавшее меня блюдо и продемонстрировать монеты, как повар, с бешеной скоростью измельчавший какое-то мясо огромными, больше похожими на топорики, ножами, тут же отвлёкся от работы и, проследив за моими жестами, с улыбкой кивнул. Короткая скороговорка, брошенная им куда-то в сторону, и рядом возникла невысокая огненно-рыжая девчушка, явно родственница хозяина кухни. Может, дочь, а может быть, сестра – разница в возрасте между ними была для меня неопределима.
Наряженная в свободный брючный костюм с воротником-стойкой, почему-то определённый мною как «восточный», девица шевельнула кисточками на ушах, сморщила на миг носик-кнопку и, молнией промелькнув меж пышущих жаром казанов, вновь возникла за прилавком. Она слегка настороженно посмотрела на меня и водрузила на стойку два грубых бумажных пакета, от которых одуряюще пахло едой. Мясом!