– Нет. Проходи, я все объясню. Только осторожней, смотри под ноги.
– Чем это у тебя так пахнет, не пойму? – Лена чувствовала стойких запах роз, перемешавшийся с ароматом свечей. – Розы?
– Да. Сейчас ты идешь по ним.
– Это что, лепестки? – Лена присела и подняла с пола в ладони лепестки роз. – Игорь, ты совсем с ума сошел, скажи?
– Я хотел сделать этот вечер особенным для нас и усыпал весь пол лепестками роз.
– Зачем?
– Я хочу, чтобы ты всю жизнь ходила по цветам.
– Я, честно, даже не знаю, что сказать, – Лена сняла обувь и пошла в комнату босиком, наступая на лепестки. – Ты и комнату всю… Игорь, ты…
Игорь, оказался позади Лены, и ему захотелось обнять ее за плечи, но он сдержал себя, чувствуя, что объятия сейчас еще не очень уместны.
– Глупо, да? – спросил Игорь. – Я старался. Руки, блин, все исколол этими розами. Не очень получилось? Только честно скажи, глупо?
– Нет, Игорь, не глупо. Трогательно. Спасибо, я, признаться, не ожидала такой романтики.
– Проходи, я сделал два стейка, ты наверняка голодная. Будешь? – Игорь удалился на кухню. – Тебе оставить с кровью или поджарить посильнее?
– С кровью, я обожаю с кровью.
– Стейки должны быть сказочными, я на работе заказывал.
– Игорь, – Лена медленно ходила по комнате и, остановившись возле книжного шкафа, рассматривала его библиотеку, – мы уже неделю знакомы, а я до сих пор не знаю, ни где ты работаешь, ни кем? Расскажи мне о себе.
– Мне особо нечего рассказывать, – громко отвечал Игорь, возившись со стейками и духовой печью. – В целом можно сказать, что я работаю в сфере услуг.
– А точнее?
– В гостиничном бизнесе или, как еще говорят, в индустрии гостеприимства, самой лицемерной индустрии из всех индустрий, – Игорь внес в комнату разогретые стейки и, положив их на тарелки, пригласил Лену за стол и сел напротив. – Вино? Коньяк?
– Вино, – ответила Лена и с удовольствием наблюдала, как ловко Игорь управлялся с бутылкой. – Если твоя индустрия такая лицемерная, то почему ты не сменишь работу? Мне кажется, ты мог бы найти что-то более интересное. Сейчас много возможностей.
– Ну, допустим, возможностей особо немного, и потом я не вижу, зачем. Здесь лицемерие узаконено, а в других местах это может вызывать порицание, хотя что в наше время может осуждаться, мне в принципе непонятно. Ладно, давай лучше о другом.
Игорь налил бокал вина Лене, а себе рюмку конька. В комнате воцарилась тишина. Игорь взял в руки пульт от музыкальной стереосистемы и включил радио. Нежные звуки джаза неторопливо отвоевывали у тишины пространство. В комнате воцарилась та, атмосфера, которой Игорь и хотел добиться, несмотря на примитивную свечу на блюдце и хаос из лепестков роз.
– О чем, о другом? – с любопытством спросила Лена, выпив вина.
– Например, о нас.
– О нас? Игорь, а ты не думаешь, что еще рано говорить о нас? – лукаво спросила Лена.
– Я сегодня после твоего звонка вообще не думаю, – Игорь выпил коньяк. – Я сегодня решил многое сказать тебе, поэтому и говорю сразу о нас. Ведь ты можешь уйти в любое время навсегда, и даже сейчас я не знаю толком, что ты думаешь обо мне, но чувствую, что ты испытываешь ко мне что-то, иначе тебя бы не было здесь. Может быть, это просто любопытство?
– Нет, я здесь не из любопытства, – ответила Лена и совершила несколько глотков вина. – Отличное вино… что же ты все-таки решил сказать мне?
– Я решил, что скажу тебе сегодня, как ждал тебя много лет, как мое сердце искало твое и что в моем понимании ты бесконечно совершенна и прекрасна. В поисках тебя я скитался и жил много-много бесцветных дней. Я искал пустые истины в чужих словах. Вон их целый шкаф, но так и не нашел ответов на свои вопросы. – Игорь был откровенным до самой глубины души, до самого последнего слова. – Каждое мгновение, секунду, минуту, час и день я думаю только о тебе с тех пор, как увидел тебя. Я уже неделю с трудом контролирую свои мысли, которые порой превращаются в настоящий бред, поэтому и признаюсь тебе в чем-то, что другие делают позже, когда узнают друг друга, когда убеждаются в своих симпатиях. Как ни смешно, я полюбил тебя в то самое первое мгновение в подъезде. Сразу, а не потом… или тогда, когда приходит время. Я вообще мало верю в то, что человек вдруг выявляет в себе такое чувство, как любовь, словно имея к нему предрасположенность. Как, например, предрасположенность к полноте. Чушь! Она либо есть, либо ее нет, – Игорь замолчал. – Лена, я надеюсь, верю, что ты будешь моей и теперь хочу, чтобы ты принадлежала мне и только мне.