– Казаков, не знаю, – неуверенно ответил Игорь. – С чего бы это вдруг?
– Хрен поймешь, пасется у меня возле дома каждый вечер, а на днях я в ателье пошел вот за этой курткой, – Николай ткнул пальцем себе в грудь, – а он там стоял на входе. Я пошел к мастеру, и он мне сказал, что приходил странный тип, внештатный сотрудник милиции и квитанцию на куртку, вернее, на пуговицы, изучал. Кто, мол, обращался? Когда? По описанию я понял, что это был Казаков.
– Серьезно? – насторожился Игорь
– Реально. Нос, он совсем с катушек съехал! – Дятлов был очень серьезным. – Я вышел с курткой он походит: подбородок трясется, руки дрожат я уж думал, с ним приступ, что ли, какой… Признайся, говорит, Коленька, сними грех с души, не губи человека.
– Какой грех?
– Откуда я знаю, какой грех! Он офигел, что ли, совсем со своими шпионскими играми? Дебил! – Николай нервничал. – Ходил по соседям и расспрашивал, видел ли кто-нибудь Соснина после полуночи в подъезде? Прикинь, мудак.
– Круто.
– Не то слово.
– Что соседи сказали?
– Не знаю. Казаков сказал, что никто ничего не видел. Типа все услышали о Соснине только к утру, когда он очухался и ментов вызвал. Неужели, этот идиот по всем соседям ходил? Кто ему только дверь открывал?
– По всем-то вряд ли, – размышлял вслух Игорь. – Да и зачем по всем? Он только к тем заявился, кто на твоем этаже живет и выше этажом, остальные ведь не могли этого пьяного козла видеть. Так что это не так и много, всего восемь квартир, включая твою. Вполне может быть.
– Что может быть?
– Что Казаков не врет и действительно обошел семь квартир. Смотри какой упертый черт, а? Кто бы мог подумать.
– Козел, – выругался Дятлов. – Я, кстати, тут с Иркой виделся. Она говорит, у Сосны в ментовке дела совсем плохи. Он, оказывается, до того как вляпался в эту хрень, у нее бухал, потом ушел и решил вернуться. Нахрена он вернулся, непонятно.
– Значит, он вернулся и по пьяни подъезды перепутал? – Игорь не знал, что Соснин оказался в подъезде Николая, вторично пытаясь навестить Ирину. Этот факт встревожил его, потому что значительно сужал круг подозреваемых. Очевидно, что совершить нападение мог только человек, который знал о том, что Соснин находился в подъезде после полуночи. Эта мысль ужаснула Игоря. Теперь он понимал рвение Ивана Павловича в отношении Николая. Любой мыслящий человек засомневался бы в его непричастности к нападению на милиционера.
«То, что Николай разговаривал с Ириной, это хорошо. Это по крайней мере снимет с него подозрение, – быстро размышлял Игорь. – Знал ли об этом Соснин и сказал ли он об этом Казакову? Непонятно… неизвестно. Ясно только одно – Николай становился в глазах Казакова единственным, кто мог быть причастен к преступлению, и в то же время Николай был человеком, который знал обо мне. Единственный подозреваемый и единственный свидетель».
– Выходит так, – ответил Николай.
– Что так? Я что-то задумался, извини, – растеряно переспросил Игорь.
– Я говорю, что Соснин вернулся и ошибся подъездами, – повторил Николай.
– А-а, да, понял, – задумчиво произнес Игорь и продолжил, – Казаков не козел, он все правильно рассчитал, тем более что Соснина отфигачили между твоим этажом и следующим, то есть между четвертым и пятым.
– А ты откуда знаешь? – Дятлов внимательно посмотрел на Игоря.
– Это логично. Ирка его в соседнем подъезде на пятом живет, вот он к пятому и полз. Ты же сам рассказывал, как на него напоролся.
– Нос, я на Сосну наткнулся между третьим и вторым. Я вниз спускался. – Николай, не сводя с Игоря глаз, замолчал и продолжил после паузы – Нос, ты что-то знаешь, скажи мне правду.
– Что ты так на меня смотришь? – Игорь отвернулся и уставился в окно.
– Нос, я помню тот день. Мы с тобой тогда крепко бухнули и обкурились. Про Сосну я только тебе сказал. Помнишь, тогда к тебе еще врач приезжал? Ты еще на таблетках каких-то «сидел» и вообще был невменяемым.
– Слушай, ты меня с этим врачом достал уже, – злился Игорь. – Ну, психанул я тогда, ну притащила мамаша какого-то кандидата наук – знакомого своего жениха. Он посидел полчаса, потрепался, постучал мне молоточком по коленке и сказал, что у меня нервный срыв. Дал банку таблеток, взял бабки и свалил. Ты что со мной как с психом-то разговариваешь! То, что я, почти два года в отпуске не был, это никого не интересует, а один раз нервы сдали, так сразу… да что с тобой говорить.
– Извини, Нос, просто…
– Что я, по-твоему, на другой конец города побежал Сосну херачить после твоего рассказа?
– Ну…
– Что «ну», Дятел? Ты о чем вообще говоришь? Может, это ты его, а?