– Сегодня. Мне сделали предложение в другой отель, – соврал Игорь, – прямо в центре, да и засиделся я тут – надоело. Не мое это, понимаешь?
– Понимаю, ну ушел, так ушел. Не переживай. Юрий Николаевич хотел взять тебя к себе. Без работы не останешься. У нас сейчас дела идут хорошо.
– Мама, я очень скучаю и люблю тебя. С наступающим тебя, мама.
– Сынок, может, встретишь Новый год с нами? Юрий Николаевич будет рад. Сядем по-семейному, а? – с надеждой спросила Ольга Викторовна.
– Мама, я как минимум две недели праздников буду с вами, – голос Игоря дрожал. – Я здесь с ребятами погуляю. Мы уже и на стол сбросились, неудобно отказывать и… последний Новый год все-таки.
– Ну, смотри сам. Если надумаешь, приезжай. Договорились. Я тоже люблю тебя, сынок. Ждем тебя. Передавай привет Федору Андреевичу. Целую.
Игорь откинулся на диване и налил в бокал виски с колой, лимоном и льдом – так, как заставлял его делать Дятлов. Несколько глотков умиротворили его. Игорь включил диск с Реквиемом Моцарта и закрыл глаза, прислушиваясь к музыке. Он вспомнил волшебный вечер с Леной, который теперь больше походил на сказку или на сон, нежели на случившееся между ними таинство. Музыка уносила Игоря все дальше и дальше туда, где жили счастливые, незапятнанные банальностью дни, проведенные с ней. Он вернул в памяти их прогулки в городском парке, когда он трепетно держал ее руку в своей руке и говорил ей о любви. В его сознании с легкостью облаков пробегали молчаливые встречи в кафе, когда они пили кофе, глядя друг другу в глаза, и не пытались искать лишних слов для объяснений своих разных чувств. Вспомнились два невероятных дня, когда Игорь и Лена отдались всецело друг другу, позабыв об окружающем их мире…
Увы, теперь это все стало прошлым. Грустная сказка в Past Indefinite с предательством и несчастливым концом, ожидание которого разламывало Игоря на части. Невыносимая боль в каждом слове памяти о ней.
Самыми последними ростками разума он понимал, что Лена еще «не ушла» и, пожалуй, есть возможность вымолить у нее прощение за свой безумный поступок в отношении Соснина и Николая, но простить ее предательства уже не было возможности ни при каких обстоятельствах. Все было разрушено, разбито, раздавлено, а необъятные чувства сменились бездонным разочарованием. Ему казалось, что он попал в чудовищную катастрофу, когда неведомые силы с Божьего позволения стирают людей в пыль времен, когда разрушениям невероятной силы невозможно противостоять или остановить их, когда бессмысленность всего настоящего и прошлого становится хозяйкой будущего.
Игорь намеренно избегал вопроса о том, как Лена могла так поступить, потому что боялся найти на него тривиальный и очевидный ответ. Сейчас вопросы, ответы, воспоминания, желания отступали, и Игорь, переживший в эти дни разочарование, чудовищную ненависть и боль, тщетно искал только покоя, смирения и тишины.
Натиск музыки был настолько силен, что у Игоря оборвались все силы сдерживать в себе отчаяние. Терпеть, терпеть, он заставлял себя терпеть муки, которые невозможно было прогнать или осмыслить.
Игорь нашел в пепельнице «свежий» сигаретный окурок и закурил. Дым повис в воздухе, словно в квартире не было совершенно никакого движения. До тех пор пока Лена не нашла в себе силы не нажала на звонок, сокрушивший нетленное произведение гения неприятным дребезжанием.
Стоя в эти минуты за дверью и медленно протягивая руку к обычному дверному звонку, она задумывалась над тем, как окончательно скажет Игорю «Прощай». Как она сможет произнести одно только слово: маленькое и совсем незначительное, всего-то шесть букв. Как она вымолвит эти буквы, увидев его глаза? Как она уйдет, закрыв навсегда дверь и пожелав Игорю удачи? Что будет с ним в эти минуты? Как он отпустит ее?
Никогда бы она не могла представить, что так непросто будет сначала позвонить в дверь и прежде чем сказать «прощай», просто сказать: «Привет».
– Кого там еще принесло? – ворчал Игорь, услышав звонок дверь. – Ты?!
– Я. Можно? – на пороге квартиры стояла Лена, одетая в ослепительно белое пальто и черные лакированные сапоги на высоком каблуке.
Как и тогда, в первый день, она была восхитительна. На ее плечах и волосах таял снег, мгновенно превращаясь в маленькие беззащитные капли. Немного нахмуренные брови, упрямо сжатые губы и серо-зеленые глаза, выдавали ее неоднозначное настроение.
– Конечно, проходи, – Игорь с растрепанными волосами и небритый постеснялся своего вида.
– Я звонила на мобильный, но ты сначала был недоступен, а потом какой-то мужчина ответил и сказал, что этот номер тебе больше не принадлежит. Я удивилась. Что с тобой опять происходит?