– Поехали быстрее, я ему пока бинты на руках сниму.
Фомич занял свое место, недовольно бормоча что-то себе под нос, и завел автомобиль. Резкий свет и запах нашатырного спирта заставили Игоря открыть глаза. Он с трудом понимал, где находится, и только бубнил телефон матери, ее адрес и просил ей позвонить.
– Тебе в больницу надо, понимаешь ты? – Михаил Сергеевич склонился над Игорем. – Тебя, похоже, машина задела по дороге. Переломов нет, но надо в больницу. Гляди, какие руки. Как ты умудрился их так разодрать?
– Чего он там? – спросил Фомич.
– Ничего, живой. Здоровенный синячина на бедре, но вроде перелома нет, – ответил Михаил Сергеевич.
– У меня в кармане тридцать тысяч, больше нет. Возьмите, отвезите меня к матери. У меня медицинская страховка есть, не тащите меня обратно в Город, прошу вас, – из последних сил сказал Игорь и закрыл глаза.
– Слыхал?! – Фомич остановил автомобиль на обочине и обернулся к Михаилу Сергеевичу. – Тридцать тысяч, ептыть!
– Я говорю, поехали в больницу.
– Послушай, Миша, а если он не врет у него взаправду страховка в нормальной больнице есть? Посмотри на него: хорошо одет, обут. Ну, мож, выпил лишнего, попал в приключение, с кем не бывает? Чего от денег-то отказываться. Сам посуди – Новый год на носу.
– Нельзя так, Фомич, нельзя. Ему срочно надо в больницу, – стоял на своем Михаил Сергеевич.
– Да он в нашей больнице помрет быстрее, чем поправится, – кипятился водитель, чувствуя как «уплывают» деньги. – Дай-ка мне номер его мамаши, я ей сам позвоню…
Палата, в которой очнулся Игорь, была абсолютно белая. Чистота в ней была столь же безукоризненна, как и ее цвет. Открыв глаза, Игорь подумал, что, наверное, с такой белой палаты люди начинают жить заново, как с белого листа. Ему показалось это символичным.
Переведя взгляд с потолка, он наткнулся на миловидную, белокурую медсестру лет двадцати пяти с невероятным бронзовым оттенком загара. Медсестра крутилась возле телевизора, стоя спиной к Игорю и пытаясь настроить каналы.
– Это больница? – тихо спросил Игорь, очнувшись.
– Ох! – вздрогнула медсестра. – Ну и напугали же вы меня, Игорь!
– Извините, я не хотел, – улыбнувшись, ответил он.
– Нет, что вы, – улыбнулась в ответ медсестра, – это частная клиника, а я буду помогать вам. Меня, кстати, зовут Мария.
– Мария, замечательное имя, – Игорь рассматривал новые чистые повязки на руках. – Как я здесь оказался?
– Вас три дня назад привез Юрий Николаевич с Оксаной Викторовной, кажется, вашей мамой, – девушка по-прежнему мило улыбалась и была чем-то похожа на сказочную ведущую прогноза погоды с центрального канала. – Кстати, открою вам тайну, ваша мама к вам сегодня должна приехать уже совсем скоро. У вас замечательная мама. Она очень переживала, и когда вас привезли, мы ей даже успокоительное давали. Ведь вас сбила машина, но только не сильно, без переломов.
– Странно, – Игорь с трудом вспоминал размытые детали событий, случившихся несколько дней назад. – Это хорошо, что она приедет. Я почти год ее не видел, представляете, Мария? И потом, Новый год на днях.
– Да, у меня почти то же самое. Я одна в Москве живу. Родители в Челябинске остались, а я вот перебралась, – девушка закончила возиться с телевизором. – Игорь, вчера вам сделали несколько уколов и сейчас вы опять заснете, но если вам что-то понадобится, то вы можете нажать вот эту кнопку и я тут же приду.
Мария вышла из палаты, оставив Игоря одного, который закрыл глаза, слушая выпуск новостей. Сердце и душа, умиротворенные медикаментами, отдыхали от «далекой» сумасшедшей ночи. Тело почти не ныло, хотя ладони рук немного побаливали.
Была ли разница в том, какой ценой он вырвался от себя и обрел свободу? Игорь не задавался этим вопросом, боясь дотрагиваться до мертвого прошлого, оставшегося навсегда в нескольких десятках километров от Москвы.
Что осталось в том прошлом… любовь, смерть, безумие, Бог? За что было цепляться, если теперь впереди была новая жизнь, в которой он не оставит «полок» для таких «вещей». Новая, чистая жизнь, где он уже не полюбит, не предаст и не поверит. Хм, да и кого теперь можно любить или предавать и… и зачем верить?