— Чего читаем? — перегнулся к нему Гэрри.
Норт с улыбкой наблюдал, как тот схватил книгу мокрыми руками.
— Блин! — буркнул Гэрри, переворачивая страницы. Годдард «Метод подъема на экстремальную высоту». Издание 1919 года. — Не читал, — сообщил он, оглядываясь на бассейн. — Это ты на борту почитывал небось?
— Ну да, легкое чтиво в дорогу, — кивнул Норт, отшучиваясь.
Но Атлас книгой не заинтересовался. Он наклонился поближе и, почти не размыкая губ, прошептал:
— Слушай, если тут соскучишься, перебирайся к нам. У нас свободный шезлонг есть. С бабами познакомишься. Их тут целых три.
Седобородый доктор Норт устало улыбнулся.
— Ну ладно, вру, — поправился Гэрри, прижав руку к сердцу и глядя вверх, на небо. — Всего лишь две с половиной. И все — те еще стервы. Ну да какого черта?
Если наклониться вперед, уши и шея наливаются краской. А на лбу проступают извивы кишечника. Глядя на молодое адамово яблочко, на шею породистого скакуна, Норт видел лишь потрясающе ровный загар, оттенок которого никак не зависел от кровяного давления: воплощение солнечной энергии, солярного мифа. На тыльной стороне руки бурно ветвились вены — так же, как и на шее. В дыхании ощущался привкус табака (сигареты без фильтра).
— Ты местное пойло уже попробовал?
Но не успел Норт ответить («Нет»), как Атлас внезапно вскочил на ноги.
— Прыгай! — завопил он. — Ну же!
Ухмыляясь до ушей и энергично кивая, он изобразил, будто хищно подкрадывается к девушке на трамплине.
— Извиняй, — бросил он Норту. Сел, покачал головой. — Вот вам пожалуйста. Пикантная штучка! — Девушка уселась на край трамплина, развернувшись к ним спиной. — Видал, как у нее сиська из лифа вываливается?
— Нет, — отозвался Норт.
И тут же пожалел о сказанном. Тема его не занимала.
— Одна только, не обе сразу, — объяснил Атлас. — У нее топ съехал на сторону. Фью-у! У меня просто глаза на лоб вылезли. Кле-о-во! Звать ее Сашей. Саша кто-то-там. При ней тут подруга — актриса, извольте любить и жаловать! А я-то думал, это мамаша!
Теперь воду рассекал только один, последний пловец. Не сразу удалось рассмотреть, кто это: Хофманн, Кеннет Хофманн, только без очков. Да еще австралийский кроль изменил его до неузнаваемости. При этом стиле рот на вдохе регулярно подергивается в сторону, так что пловец изрядно смахивает на сержанта, что окликает марширующих позади бойцов. Его жена, точно под наркозом, по-прежнему лежала лицом к солнцу, растянув губы чуть в сторону (под стать плавающему супругу).
Появился, шаркая ногами и опираясь на жену, Кэддок. Тут и там разговоры оборвались на полуслове; кое-кто понизил голос. Свободную руку он слегка вытянул вперед; на черном костюме осела пыль. Эти двое побывали снаружи. Проходя мимо, миссис Кэддок чуть поклонилась Норту и улыбнулась — ну и мощные же зубки! Костюм Кэддока был застегнут наглухо, одна рука «ковшиком» прикрывала фотокамеру. Рядом с прозрачным голубым бассейном он смотрелся абсолютно неуместно.
Опять бэмс-бац!.. Гэрри Атлас продемонстрировал миру, как надо нырять. Большинство подняли глаза, чисто рефлекторно. И уж разумеется, он приковал к себе все взгляды, пробыв под водой непомерно долго, и наконец выпрямился, пошатываясь, на мелководье, отдышался, отфыркался, шумно высморкался.
В разгар пресловутых событий Шейла Стэндиш успела надеть кофту и надписать одну-единственную открытку. Дуг рявкнул: «Хэлло!» — и коротко откомментировал климат, обменный курс, с которым уже познакомился в отеле, и свой прошлогодний отпуск — когда он объехал всю Тасманию в передвижном доме на колесах. С нынешним путешествием (Дуг называл его «Большим выездом»), разумеется, тот тур и в сравнение не шел.
Что такое? Луиза Хофманн села прямо, опершись на локти. Все прочие глаза тоже обратились к стеклянной двери.
Незнакомец в ярко-синем костюме, с серебристым микрофоном в руке, переступил порог, громко выкрикивая распоряжения через плечо на языке, понятном только Филипу Норту. И вдруг резко затормозил.
— Merde! Allons![1]
Провод от микрофона, хоть и тоненький, застрял под дверью. Кто-то из официантов — теперь все они толпились в проходе — метнулся вперед и высвободил провод. Следом четверо юнцов, каждый — с аккуратненькими черными усиками, внесли по частям оборудование, в том числе и тяжелое. Один тащил на плече телекамеру и волочил за собою кабели. Рыжая девица в шелковой юбочке и явно не обремененная лифчиком, держала в руках планшет-блокнот. Гэрри Атлас собрался было блеснуть очередным прыжком с трамплина, но передумал.