В столовую вбежал Джеральд Уайтхед, а с ним — человек помоложе, в старой армейской куртке американских ВВС (тропический вариант).
Они поспешно сели. Джеральд покаянно покивал соседям и, видя, что прочие взирают на него с интересом, опустил голову. Все, очевидно, решили, что эти двое — вместе, но тот, что помоложе, протянул руку и представился: Джеймс Борелли. Борелли! Итальянец? Вот и вилкой помахивает совершенно по-итальянски. Одновременно Джеральд принялся тыкать в переносицу указательным пальцем, поправляя очки. Шейла и миссис Каткарт заметили в его руке нечто странное: добавочный палец, на той стороне, что связана с рассудочной, нетворческой частью головного мозга.
Все быстро попривыкли к этой странности и привычке тыкать себя в переносицу (по семь-восемь раз в минуту) и переключились на Борелли. Едва за тридцать, а уже — при трости. Сейчас трость висела на спинке стула. Глаза у него симпатичные, проницательные такие. Обсуждая с Джеральдом, что они видели снаружи, он поймал на себе взгляд Луизы Хофманн — и улыбнулся ей открытой, неспешной улыбкой.
По всей видимости, Джеральд Уайтхед почувствовал, что на него смотрят. И тоже поднял глаза.
Гэрри Атлас тут же воспользовался шансом.
— Представляете, вы на экран не попали! А мы тут теперь все — звезды, — сказал он, обводя комнату взглядом, — верно?
— Да, к нам киношники приходили, — покивала миссис Каткарт со своего конца стола.
— Ага.
— Шестнадцатимиллиметровка, — пояснил Кэддок.
— Французское телевидение, — раздалось несколько голосов одновременно, и все выжидательно воззрились на Борелли.
— Мы-то сами так ничего небось и не увидим!
Джеральд Уайтхед сосредоточенно разглядывал собственные руки — что, впрочем, не мешало ему прислушиваться.
— У меня просто сердце оборвалось, — шепнула Шейла миссис К. — А вот вы — молодец. Все им рассказали в подробностях.
— На вашем месте я бы этого не пил, — предостерег Дуг.
— Дуг прав. — Миссис Каткарт повернулась к Борелли. — Понос прохватит.
— Пустяки. Жизнь не такая уж и длинная.
— Вы в путешествиях запором не страдаете? — поинтересовалась Шейла, наклоняясь вперед. — Я — да.
— Спасибо, шеф, — поблагодарил Дуг официанта. Начали наконец разносить тарелки.
— Обожаю французский язык, — щебетала Луиза Хофманн. — Так сидела бы и слушала — с утра до ночи!
— Да ты ж ни слова по-французски не понимаешь, — обернулся к ней муж.
Луиза собиралась было запротестовать, как вдруг в столовую ввалилась пресловутая съемочная группа и, громко переговариваясь, расселась за соседним длинным столом.
Просвещая Борелли, Гэрри Атлас ткнул указательным пальцем:
— А вот и они, киношники-то.
И больше о съемках речи не было.
— Не могу это есть. — Каткарт отодвинул тарелку. — Это что-то вроде ямса, да? А вы, народ, что скажете? — кинул он клич с одного конца стола до другого.
— Точно! — покивал Атлас с набитым ртом. — Говяжий бифштекс — наше все!.. Ну да ладно, пробьемся! Сами знаете, в чужой монастырь да со своим уставом…
— Я что угодно слопаю, — шепнула Саша, наклонившись к Вайолет. — Хоть лошадь, если на то пошло. Ух, до чего ж я голодная!
— Да ты вечно голодная, — отозвалась ее подруга, глядя в сторону.
— И пиво у них — чисто моча, — не унимался Гэрри. — Нашему в подметки не годится. Вы уже попробовали?
— Вы вегетарианец? — полюбопытствовала миссис Кэддок.
Норт кивнул.
— Мы тоже, — улыбнулась она.
Норт откашлялся.
— Да-да, такова наша диета — безвредные животные с замедленной реакцией.
— Никогда об этом не думала в таком свете. — Гвен снова блеснула зубами и обернулась к мужу: — Леон, ты слыхал?
Норт нахмурился. Вообще-то он имел в виду немного другое.
— Слоны, — подтвердил Кэддок, — съедают от восьмисот до тысячи фунтов травы в день. И весят при этом до семи с половиной тонн. Слоны африканские — и самки, и самцы — имеют бивни.
— До восьми с половиной тонн, — мягко поправил доктор Норт.
— А наши официанты босиком расхаживают, вы только гляньте! — возвестила миссис Каткарт. И поцокала языком.
А официанты, между прочим, понимали по-английски.
— Ох, боже ж ты мой! — растерянно вздохнула Шейла.
Она заказала чай, а ей принесли кофе. Шейла огляделась по сторонам — и решила выпить, что дали.
— Угадайте, что я видел?
Снова Гэрри Атлас с блиц-опросом: заговорщицки подался вперед, аж на шее вены вздулись.
— Угадайте, что я видел на самом конце трамплина? — Он по очереди оглядел всех и каждого. — Кто-то вырезал на доске — ножом или чем-то в этом роде: «Дон Фрезер». Прям так и написано! А в скобках: «Авст.».