Также он звонит Гарри, просто пожелать счастливого Рождества. Конечно же, Гарри находится вместе с Луи, чего Зейн до этого не понял, и он такой же пьяный, поэтому Малик заканчивает разговор раньше.
После он пролистывает список контактов, решает отослать Найлу короткое «с праздником», на что получает в ответ «тебя тоже! :D», что заставляет Зейна задуматься, один ли он сейчас трезвый.
Если бы он был пьян, то ему было бы чем оправдать свои следующие действия. Но он трезв, и со светлой головой открывает свои сообщения, находит смс от Лиама и звонит ему.
Он подскакивает от гудка, словно это кто-то другой нажал на «вызвать», и он не ожидал этого звука. После второго гудка Зейну хочется, чтобы ответил автоответчик. После третьего - он паникует. После четвертого - он готов положить трубку, хоть и, скорее всего, у Лиама есть определитель номера, и он узнает, что это был Зейн.
- Алло?
Брюнет морщится, поднимает взгляд на потолок. Во рту пересохло, язык словно онемел, и еле-еле он выдавливает:
- Привет.
В оцепенении он думает, что Лиам повесил трубку. Проходит несколько секунд молчания. Но наконец Лиам говорит:
- Чего ты хочешь, Зейн? - и его тон такой, как когда Зейн его раздражает. Сухой, резкий, злой. Как бы нелепо это не звучало, Зейн было надеялся, что Лиам будет рад его звонку. Но, конечно же, это далеко от правды.
- Не знаю, - признается Зейн. - Просто я… я решил, что позвоню. Поздравлю с Рождеством, что ли.
Снова проходит вечность прежде, чем Лиам отвечает:
- Рождество завтра.
- Да, точно, я знаю. Просто…
- Я правда не понимаю, с чего тебе вообще мне звонить, - продолжает Лиам, игнорируя его слова. - Мы не друзья, Зейн. И никогда ими не были, так что я не понимаю, чего ты добиваешься.
Зейн моргает, сердце пронизывает боль. Но он с легкостью усмиряет ее, сосредотачиваясь на злости.
- Конечно, мы не друзья, - ухмыляется Зейн. - Пошел ты нахуй, Лиам. Я думал, позвоню, просто, чтобы узнать… - на том конце провода слышится какой-то грохот. Моментально его ярость сменяется беспокойством. - Ты в порядке?
- Черт, - стонет Лиам. Зейн слышит движение, сбивчивое дыхание Пейна, громкий топот по лестнице. - Я же попросил вас дать мне две минуты!
- Но Лиам, - хнычет кто-то, - ты обещал сделать вместе с нами пряничные домики. Мы хотим сделать их сейчас.
Зейн хмурится, не отрывая взгляд от потолка:
- Это… Я не знал, что у тебя есть младшие сестры.
- Их и нет, - говорит Лиам. - Я… Джесси, крем кладут на… просто дайте мне закончить этот разговор, пожалуйста?
- Говори по телефону и делай пряничные домики, - доносится другой голос. - Пожалуйста, Лиам. Мы ждали целую вечность.
- А после этого мы хотим снова играть в переодевания, - говорит третий ребенок, на что Лиам издает стон.
- Но я не буду опять краситься. Эти тени для век до сих пор не смылись.
- Но принцесса обязана носить тени для век!
- Если я соглашусь на тени, вы дадите мне закончить разговор? - спрашивает Лиам.
За этим следует недолгая пауза, после чего доносится хор голосов:
- Хорошо!
Лиам облегченно вздыхает:
- Извини.
- Принцесса? - прыскает Зейн. - Лиам, у тебя есть какие-то интересные хобби, о которых я не знаю?
- Ха-ха, - сухо произносит Пейн. - Я нянчусь с детьми. Мои родители каждый год ходят на Рождественскую вечеринку с друзьями, а меня оставляют с детьми.
- Ты хочешь сказать, - медленно говорит Зейн, - что ты, Лиам Пейн, университетский задний нападающий…
- Задний бегущий, - исправляет Лиам. - Я задний бегущий. Нет такого термина «задний нападающий».
- Мне правда все равно, - говорит Зейн. - Но ты хочешь сказать, что ты правда проводишь канун Рождества, делая пряничные домики и позволяя детям наряжать себя в принцессу? - он не может сдержать смеха. - Диадема тоже присутствует?
- Чтоб ты знал, - чопорно отвечает Лиам, - диадема, Зейн, является ключевым элементом всего ансамбля.
- О боже мой, - смеется Малик. - Я хочу фотки.
- Ни за что.
- Ладно, понимаю, - по какой-то причине он глупо улыбается потолку. Просто… он не думал, что Лиам такой. Он не думал, что Лиам будет так ладить с детьми, и это… удивляет, в хорошем смысле. - Я все еще не могу поверить, что ты проводишь канун Рождества таким способом.
- И Новый год, - признается Лиам. - Я постоянно сижу с детьми.
Этого…
- Не может быть, - говорит Зейн. - Не может быть, чтобы ты встречал Новый год с детьми.
- Я всегда так делаю, - совершенно серьезно отвечает Лиам. - Еще с тринадцати лет. У моих родителей полно друзей с детьми, и они думают, что легче спихнуть их всех на меня, чем каждому заводить по няньке. И я совершенно не против.
- Ну, а что насчет твоих друзей? Они разве не спрашивают, почему ты не ходишь на их вечеринки?
- Учитывая, что все они живут в нескольких часах отсюда, нет.
- Что?
- Меня, ну… не часто приглашают на местные вечеринки, - тихо говорит Лиам.
- Почему?
Лиам стонет:
- Я был далеко не популярным в детстве, ясно? И я из маленького города. Здесь люди о подобном не забывают. Поэтому дома у меня не много друзей, чтобы ходить на вечеринки, так что я не против посидеть с детьми. Если не с ними, то, скорее всего, я бы провел ночь за просмотром «Железного человека». Ты доволен?
Это не укладывается у Зейна в голове. Лиам очень популярен в университете. Все его знают, потому что он в команде и ходит на все грандиозные вечеринки. Он не может представить Лиама без друзей, которого никуда не приглашают, который проводит вечера за просмотром фильмов о супергероях или нянчась с детьми вместо того, чтобы напиваться в стельку и тереться о любую приглянувшуюся девку.
- Это просто в голове не укладывается, если честно, - говорит Зейн вслух.
- Именно поэтому я люблю универ, - признается Лиам. - Он стал для меня новым началом. Все узнали настоящего меня, а не чудаковатого парня, который всегда сидел в столовой один и которого все называли задротом только потому, что ему нравилось делать уроки и не попадать в неприятности.
- О… вау, - выдыхает Малик. Он никогда не задумывался о том, что, возможно, раньше жизнь Лиама была совершенно не такой, которую сейчас наблюдает Зейн. Что, возможно, за человеком, с которым он делит жилплощадь, скрывается другая личность. - Но…
Вдалеке, на том конце провода, Зейн слышит приглушенный шум, который становится все громче и громче, и наконец он разбирает голоса:
- Пря-ни-ки! Пря-ни-ки!
- Мне нужно идти, - говорит Лиам. - Они сейчас устроят бунт.
- Точно. Ну…
- До встречи, - прерывает его Пейн и сразу же кладет трубку, не дожидаясь ответа Зейна.
После этого брюнет долго смотрит в потолок, все еще держа телефон у уха, словно в ожидании, что каким-то волшебным способом Лиам вернется. Конечно же, чуда не случается, и вскоре Зейн откладывает мобильный и встает с кровати.
Он спускается вниз, лишь бы чем-то себя занять. Еще рано ложиться спать, но он слишком устал, чтобы читать. Поэтому он сворачивается на диване и смотрит телевизор с семьей, пока его родители не отправляют сестер в кровать, и вскоре сами следуют за ними, оставляя Зейна одного перед экраном.
Он смотрит три Рождественских фильма, включая «Гринча» и какое-то кино про девочку, которая подружилась с оленем. Когда его глаза начинают закрываться, он плетется наверх. Прежде, чем лечь, он берет телефон и проверяет, не написал ли ему кто-нибудь (что, он знает, довольно глупо, потому что этого никто никогда не делает, даже Луи с Гарри).
У него одно непрочитанное сообщение, он открывает его. Это ммс от Лиама. Его губы вымазаны розовой помадой, на щеках яркие румяна, приклеены ресницы, и на веках лежит густой слой теней. А на голове диадема, которая слишком мала для него. Под фотографией идет подпись: «я же сказал это важная часть наряда».