- Это я знаю. Знаешь, как часто этот о тебе говорит? - она указывает большим пальцем на Лиама, который теперь такой же красный, как Зейн был в коридоре, только Малик покраснел от стыда, а Пейн, кажется, вне себя от ярости. Он напоминает вулкан, который вот-вот взорвется и затопит сотни жителей.
- Не потакай ему, - говорит Лиам. - А ты, Зейн, пошел вон отсюда.
- Думаю, я предпочту остаться, - радостно отвечает Малик. Но это игра. Ему всё еще плохо, он расстроен, ревнует, но с этим легче справиться, зная, что Лиаму не лучше.
- Всё в порядке, - говорит девушка. - В любом случае, мне нужно идти. Я пообещала соседке, что мы вместе приготовим ужин, - она поднимается, целует Лиама в щеку, оставляя липкий след блеска для губ. - Я позвоню тебе, ага?
- Ты не должна уходить, - тихо говорит Лиам. - Просто игнорируй его. Я так делаю.
- Приятно было поболтать, Зейн! - отзывается она через плечо.
Лиам запирает за ней дверь и стоит к нему спиной довольно долгое время. Когда он наконец поворачивается, выражение его лица на секунду пугает Зейна. Они с Пейном часто ссорятся, но брюнет никогда не думал, что Лиам его ударит. Но в эту секунду ему кажется, что это может случиться. Наверное, один из них всё же перегнул палку, зашел слишком далеко.
Лиам пересекает комнату и впивается рукой в его футболку, сжимая ткань в кулак. Зейн закрывает глаза в ожидании, но Пейн тянет его на себя, чтобы он встал на ноги. И затем… ничего.
Зейн открывает глаза, не совсем понимая происходящего.
- Что ты…?
- Я не буду инициатором в этот раз, - сообщает Лиам. - Если хочешь этого, сделай сам.
- Ты не… ты не будешь меня бить? - спрашивает Малик немного удивленно.
С лица Лиама пропадает напряженное выражение, и, кажется, он не может поверить своим ушам.
- Нет, - выдыхает он. - Боже, нет, Зейн. Никогда. Черт, я бы никогда… никогда. Слышишь? Я бы никогда в жизни не поднял на тебя руку. Может, из-за тебя мне хочется рвать на голове волосы, орать и швырять вещи, но я бы… я бы никогда.
Он бы никогда этого не сделал, и Зейн чувствует себя свиньей за то, что ему в голову пришла эта мысль.
- Ладно. Я не должен был так думать.
- Не должен был, - соглашается Пейн, явно раздраженный. Он прислоняет свой лоб ко лбу Зейна, зарывается пальцами ему в волосы на затылке, и Малик скучал по этому. Скучал по тому, как Лиам тянет его за пряди на грани боли, но никогда не пересекает ее нарочно. Кажется, так получается, только когда они увлекаются происходящим, потому что, по какой-то причине, он всегда осторожен с Зейном, даже когда ведет себя грубо. - Ты бесишь меня больше всех на свете.
- Ты тоже… в смысле, бесишь меня.
- Заткнись и поцелуй меня, - просит Лиам.
Зейн опускает взгляд на его губы, но замечает размазанный блеск на щеке.
- У тебя есть девушка, Лиам.
- Я буду винить себя позже.
И Зейн целует его. Целует так, как хочет, так, как они всегда должны были целоваться. Не грубое столкновение губ, а мягкое, неуверенное, нерешительное. Если это происходит, то будет происходить так, как Зейну хочется. Ведь Лиам уже однажды прекратил это, так что, пока у Малика есть шанс, он воспользуется им на все сто процентов.
Лиам приоткрывает рот, и Зейн проталкивает язык внутрь, нежно касаясь им языка парня. И всё, что он чувствует, - это приторно сладкий, искусственный ароматизатор клубники.
- Я чувствую ее привкус, - стонет он, отстранившись и прищурив глаза. Он не должен был этого говорить, не должен был показывать Лиаму, насколько это его заботит, но это отвлекает.
Лиам притягивает его обратно, уверенно придерживая рукой за поясницу.
- Так целуй меня, пока не перестанешь чувствовать, - призывает Пейн. - Целуй меня так, чтобы остался только твой привкус.
Зейн вжимается в него сильнее, придерживая руками за плечи. Он вылизывает рот Лиама до тех пор, пока этот сладкий вкус клубники не ощущается так сильно. Пока не начинает кружиться голова, и Лиам перестает просто гладить его волосы, начинает тянуть. Пока им не становится трудно дышать, и у Зейна не твердеет в штанах, и он пытается провести их к кровати, потому что он любит целовать Лиама — нет, обожает, - но хочет большего.
Лиам направляет их в другую сторону, валит на кровать Малика. Зейну хватает времени, только чтобы немного подвинуться, сесть поудобней, после чего Пейн снова его целует. Это не они целуются. Это Лиам целует его, словно он знает, как устроен разум Зейна. Знает, как двигать губами и языком, чтобы свести его с ума. Небрежно, глубоко, просто идеально.
Аж целых несколько недель. Несколько недель они тратили время впустую, когда могли заниматься этим. Они были такими глупыми. Как можно было подумать, что прекратить это будет хорошей идеей?
Лиам следует губами по его подбородку, шее. Зейн водит руками по его спине, вдавливая пальцы в мускулы, наслаждаясь теплом и мягкостью кожи. Но Лиам все еще двигается вниз. Он кусает его ключицу, оттягивает горловину футболки, целует в центр груди, тату.
- Сними футболку, - бормочет Лиам и отстраняется, нависая над Зейном. - Сними ее, Зейн.
- Т-точно, - Зейн кивает и приподнимается, пытаясь стащить футболку дрожащими руками. От нетерпения Лиам сам тянет ее вверх и, избавившись, снова целует грудь, лишь легким прикосновением губ посылая по телу электрические искры. - Черт, Лиам.
Пейн опускается ниже, цепляя зубами, вылизывая кожу, словно ему всё мало. Он расстегивает пуговицу джинсов, стягивает их сразу без проблем, потому что Зейн послушно приподнимает бедра, и затем Лиам покусывает его бедренную кость, подбородком слегка приспуская боксеры. В груди Зейна появляется это тяжелое чувство, не дающее дышать, но в этот раз по другой причине. Всё потому, что Лиам смотрит на него снизу вверх широко раскрытыми глазами, подцепив пальцем резинку трусов, и спускает их всё ниже, ниже, ниже.
- Лиам, - хрипло произносит Зейн.
Пейн усмехается ему, прислонив губы к внутренней стороне бедра:
- Можно?
Должно быть, это самый идиотский вопрос в мире, - думает Зейн.
- Да, можно, - отвечает он.
Лиам кивает, царапая щетиной кожу, что посылает сигналы прямиком его члену. Зейну хочется взять его за волосы, подтолкнуть к нужному месту, но он рад подождать. Сейчас он рад всему, что даст ему парень.
Зейн всегда отдаленно думал о том, что у Лиама блядские губы. Розовые, пухлые, и тонкие, когда он улыбается. Но он никогда не задумывался над тем, как бы они смотрелись вокруг его члена, поэтому он не готов к этой картине, когда Лиам высовывает язык, медленно проводит по головке и затем насаживается на нее ртом, крепко удерживая ствол рукой в вертикальном положении. И это… это всё обескураживает: розовые губы вокруг его члена, огромные глаза Лиама, невинно смотрящие на него, теплая влага его рта, движения языка.
Зейн не знает, куда ему можно прикасаться. Можно ли ему схватить Лиама за волосы? Провести большим пальцем по щеке? Обвести им растянутые губы? Он не знает, поэтому сжимает руками простынь и изо всех сил сдерживается, чтобы не толкнуться Пейну в рот.
Малик забирает назад всё плохое, что он когда-либо говорил о Лиаме. Этот мужчина — просто подарок. Он превосходен. Невероятен. Он вытворяет этот трюк, где его губы сжимаются вокруг головки, и он со стоном обводит ее языком, от чего тело Зейна содрогается, он беззвучно, как рыба, хватает воздух ртом.
- А как же… как же ты? - еле выдавливает из себя брюнет, только потому что это не в их стиле. Они никогда не сосредотачиваются на ком-то одном. Они всегда оба пытаются как можно быстрее кончить. Сейчас же Лиам сосредотачивает всё внимание на том, чтобы доставить Зейну удовольствие. И ему это, черт возьми, удается.
В ответ Лиам только насаживается ниже на член, пока он не упирает ему в заднюю стенку горла. Вернувшись наверх, он обхватывает основание ладонью и снова вытворяет чудеса языком, одновременно дрочит ему скользкой от слюны рукой в быстром темпе. И Зейна разрывает. Создается именно такое ощущение. Нет привычного напряжения в животе, как бывает перед оргазмом, и волны сброшенного напряжения и облегчения после. Сейчас кажется, что Лиам разорвал его на мелкие клочья. Он даже не успевает оттолкнуть парня, когда кончает ему в глотку, и перед глазами темнеет, голова кружится.