- Прикинь? Я тоже этого не ожидал, - Зейн проводит рукой по волосам. - И он сказал мне, что я должен извиниться.
Лиам замирает, и с его лица пропадают все эмоции.
- Так, значит, ты из-за этого извиняешься, - холодно говорит он. - Потому что тебе так Гарри сказал.
Зейн мгновенно вскакивает со стула. Он становится перед ним на колени, неуверенно кладет руки Пейну на бедра, не зная, можно ли ему прикасаться. Но Лиам не отталкивает его, поэтому он принимает это как одобрение.
- Я не поэтому извиняюсь, - тихо говорит он. - Ну, из-за этого я делаю это только сейчас, но… я говорю это не только потому, что мне так сказал Гарри. Я говорю это искренне.
- Ну, конечно, - недоверчиво фыркает Пейн.
- Лиам, - практически умоляет Зейн.
- Тогда, за что ты извиняешься? - спрашивает Лиам. Он сидит ровно, выпрямив спину, стиснув руки в кулаки на кровати по обе стороны от себя, уставившись в стену напротив. - Если это искренне, то за что ты просишь прощения? Конкретно?
Зейн закусывает щеку, и ему дурно от осознания того, сколько всего можно сейчас перечислить. Столько вариантов, что неудивительно, что Пейн его ненавидит. Может быть, его ненависть к Лиаму тоже была оправдана, но это ничего не меняет. Как сказал Гарри, они оба напортачили.
- За то, что не поблагодарил тебя за конфеты, - решает он начать с самой последней обиды. - И слова из песни. Хоть это и было чертовски банально.
Лиам стонет:
- Пожалуйста, давай сделаем вид, что этого никогда не было? Господи, это почти так же ужасно, как тот случай перед Рождеством, когда я украсил все гирляндами, купил тебе подарок, а ты так и не пришел. Кажется, из-за тебя я совершаю поступки, за которые потом ужасно стыдно.
- Гирлянды? - спрашивает Зейн абсолютно растерянно, и у Лиама краснеют щеки.
- Ну… я одолжил ненужные на вечеринке гирлянды и повесил в комнате. Думал, что будет романтично.
- А я не пришел.
- А ты не пришел, - повторяет Лиам. - Я чувствовал себя идиотом. Это… это определенно один из самых худших моментов моей жизни. Я уже был готов признаться тебе в своих чувствах, а ты даже не пришел. Как бы… я бы нормально принял отказ. Я не жду от тебя взаимности только потому, что я к тебе что-то испытываю. Но ты даже не пришел, и я понял, что был дураком, надеясь, что ты придешь.
Зейн представляет себе эту картину, перед глазами все расплывается. Лиам украсил комнату гирляндами, нервно дергал ногой в ожидании Зейна. А Зейн сидел в машине, глядя на сообщение, и ответил только, когда был почти в часе езды от университета и Лиама. И всё это время Лиам просидел здесь в ожидании его ответа?
- И за это тоже прости, - говорит Зейн. - Черт, Лиам, я не знал.
- Ничего, - уверяет его Пейн. - Я уже забыл.
Зейн глубоко вздыхает, кладет голову Лиаму на колени.
- И я прошу прощения еще за многое. Например, за то, что обращался с тобой, словно ты глупый, хотя это не так. И за то, что смотрел на тебя свысока только за то, что ты так любишь футбол и спорт.
- Прости за то, что смеялся над тем, что ты старательно учишься, - отвечает Лиам. - И за те разы, когда я переводил тебе будильник, чтобы ты опоздал на пары.
Зейн резко поднимает голову:
- Что ты делал?
- Это было всего пару раз, - защищается Лиам, смущенно смеясь. - Только потому, что ты очень меня бесил, и твой будильник тоже.
Зейн встает и толкает Лиама на кровать — тот падает на нее с широкой глупой улыбкой на лице.
- Не могу поверить, что ты так делал, - возмущенно говорит Зейн. Сколько раз ему приходилось из-за Лиама бежать на пары? Сколько раз он просыпался и не мог понять, когда он успел отключить будильник? И каждый раз это было виной Лиама. - Козел!
Лиам хватает его за запястье, пристально смотрит в глаза с сомнением на лице, но затем снова расплывается в улыбке и тянет Зейна на себя.
- И прости за тот раз, когда я спрятал твои очки на час, - добавляет он.
- Ты… - Зейн злобно на него смотрит. Точнее пытается. Это трудно, когда Лиам внезапно выглядит таким… невероятно счастливым. - Мудак, - говорит он, но без какой-либо злости в голосе. - Прости за тот случай, когда ты забыл ключ, а я заперся в комнате на шесть часов и сделал вид, что сплю.
Глаза Лиама практически лезут на лоб:
- Так ты не спал?!
- Может быть, - признается Зейн. - Мы любим друг над другом поиздеваться, да?
- Ага, - голос Лиама становится тише, и улыбку сменяет серьезное выражение лица. Он переворачивает Зейна на спину рядом с собой, а сам нависает над ним, и Малику остается только смотреть ему в глаза, от чего желудок скручивает в тугой узел. - Прости, что влюбился в тебя. Я знаю, что, наверное, мы не должны были испытывать чувства к друг другу, не то чтобы мы это обсуждали, но… прости, что всё испортил, влюбившись.
Может быть, Найл был прав, - начинает понимать Зейн, - потому что именно взгляд Лиама, а не слова, заставляют его поверить, что, возможно, это правда. Возможно, Лиам правда испытывает к нему чувства.
- Что, если я не хочу, чтобы ты извинялся за это? - шепчет он и прокашливается. - Или, что, если я прошу прощения за то же самое?
Взгляд Лиама падает ему на губы:
- Прости, что поцеловал тебя.
Зейн не может сдержать смех:
- Какой конкретно раз ты имеешь ввиду?
Лиам накрывает его губы своими, и на мгновение глаза Зейна удивленно распахиваются, после чего инстинктивно закрываются. Лиам целует медленно и глубоко, нежно приоткрыв рот Зейна. И затем он неожиданно отстраняется. Зейн приподнимается в надежде снова поймать губы Лиама, но тот качает головой и улыбается:
- Этот.
Зейн стонет и хватает его за перед футболки, чтобы притянуть обратно.
- Может, хватит извиняться? - просит он. - Давай перейдем к той части, где мы признаемся, что больше не испытываем к друг другу ненависти?
Лиам вскидывает брови, говорит:
- Я все еще тебя ненавижу. Ты просыпаешься черт знает во сколько и ложишься спать раньше, чем мой восьмидесятилетний дед. Ты громко барабанишь по клавиатуре. Меня бесит, когда ты думаешь и начинаешь стучать ручкой по столу. Ты законченный чистюля. Ты…
- Ты храпишь, - говорит Зейн. - И ты неряха. Кроме того, такое впечатление, что ты не смотришь ничего, кроме спортивного канала. Это нелепо.
- Нет ничего плохого в спортивных каналах, - спорит Лиам. - А ты претенциозно исправляешь людей, когда они говорит «тут» вместо «здесь», хотя сам постоянно делаешь то же самое.
- Один раз, - говорит Зейн. - Я исправил тебя один раз. А ты никогда не запираешь дверь, хотя я говорил тебе об этом тысячу раз…
- Ты постоянно ворчишь, - улыбается Лиам, вызывающе подняв подбородок. - Ты хуже моей мамы.
- Ты постоянно делаешь зарядку, когда я учусь.
- Ты постоянно учишься. И ты оккупировал стол, словно он твой, хотя он наш.
- Ты вечно трогаешь мои вещи.
- Ты постоянно ворочаешься по ночам.
- Ты бесишься в день матча.
- Ты вечно хлопаешь дверью.
- Ты тоже! - возмущенно говорит Зейн. - Постоянно!
Лиам нахмуривает брови:
- У меня заканчиваются причины, по которым ты меня бесишь. - Он закусывает губу. - Ты выглядишь мило в своих очках.
- Ты выглядишь сексуально, когда покрыт потом, - признается Зейн.
- Мне нравится, когда ты не расчесываешь волосы после душа, и они путаются.
- Мне кажется милым то, что ты разрешил тем детям накрасить себя, просто чтобы им было весело, несмотря на то, что выглядел глупо.
- Мне кажется, это круто, что ты не боишься любить то, что любишь. Тебе все равно, что кто-то считает, что комиксы и библиотека — это для чудаков и ботаников.
- Мне понравилось, что только потому, что у тебя ничего не получалось, ты не бросил курс ИЗО. Я бы сдался, а ты нет, как бы отчаянно ты себя не чувствовал. И мне понравилась твоя картина. Мне понравилось рисовать с тобой.
Лиам зажмуривается и признается: