#7 Кокон. Я все еще гусеница
Город встретил меня прямыми улочками, запахом булок из пекарни напротив и гоготом транспорта, снующего по дорогам. Город кипел, бурлил, копошился.
Я словно летел по набережной. Летел, не касаясь пятками земли. По-зимнему холодный воздух резал легкие, забирался под одежду и заставлял глаза чуть слезиться. Солнце ярко улыбалось и расправляло лучики. Где-то с полчаса я просто бродил по каменным джунглям, несся, лавировал между такими же людьми. Потом набрался храбрости и забежал в свой любимый сквер, попутно купив батон. Я давно так не делал, потому что времени не было.
Врешь, просто был занят ерундой.
Возможно и так. Вот знакомые косые тропинки, липы да ясени. Маленький пруд и мост над ним. Желторотое здание с белыми колоннами. Ивы, склонившие головы над серой гладью воды. Толстые утки, гогочущие и просящие булку. Я спустился к воде и присел. Ветер копошился в волосах. В воде отражалось солнце, ослепляющее своей улыбкой. Кто-то невдалеке сидел за мольбертом. Я покрошил булку уткам, те радостно галдели и ныряли за лакомством. Давно я так время не проводил, ой как давно. Вот от булочки остался небольшой кусок, им-то я и позавтракал. Встал с холодной, чуть мокрой травы, отряхнулся и пошел по каменистой дорожке. Златые лучи били в лицо, не желая отставать. Уже и не верю, что погода могла так смениться за каких-то двадцать четыре часа. Хотя, в этом городе возможно всё.
Не вспоминай, не вспоминай!
«Не выходи из комнаты, не совершай ошибку.
Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?
За дверью бессмысленно все, особенно — возглас счастья.
Только в уборную — и сразу же возвращайся.» [1]
Я читал строки нараспев, наизусть. Всегда они были чем-то магическим для меня. Пророчеством, которое имело место сбыться. Проклятием, нависшим над королевством под именем "я". И снова они, эти мысли.
Ты еще не понял? Ты сошел с ума, ха-ха!
Действительно, кто мне поверит? Просто от перенапряжения сошел с ума. Просто решил, что время оборвать мосты. Вот придешь домой, а там Лина. Она же не изменилась!
Ужас. Страх, смятение, паника — я понял, насколько ужасен. Точнее — одинок. Я изменился, а мир остался прежним. Я стал Луной, слетевшей с орбиты. Столкновение неизбежно. Мир вокруг остался старым, а я был в нем бабочкой, только вылезшей из куколки.
Солнце исчезло, снова полил дождь. На улице было промозгло и холодно. Здесь бушевал, плакал, мерз грустный и донельзя отчужденный октябрь.
_______________________
[1] - Цитата из стихотворения Иосифа Бродского "Не выходи..."
#8 Лис, маг, волшебство
Осень поглотила меня с головой. Она сопротивлялась вялым попыткам перебороть ее, закутывала в свой чуть дырявый мокрый саван. Дула холодным ветром в грудь, заставляла губы трескаться. Я был снова поглощен ею.
Как и одной смертью жизнью ранее. Закрыл глаза и завыл.
Что это?
Кто-то меня тряс. Выуживал, вываживал и выманивал. Смотрел внимательными глазами и, по-настоящему взволнованный, что-то говорил. Словно я был все еще живой рыбой, которую вытаскивали дома из пакета недовольные хозяева.
Хорошее сравнение, однако.
Этот кто-то одной рукой смахнул тучи, плюнул в лицо осени, и та ушла, не попрощавшись. Я зажмурился и попытался разорвать целлофан между мной и этим человеком.
— Эй, парень! С тобой все хорошо? — голос различался все лучше.
Я огляделся. Снова солнце, бодрящий воздух, золотая гладь воды рядом. Меня в объятиях держал юноша и тормошил словно игрушку.
Я огляделся. Рядом валялся мольберт; краски разлетелись по земле, в хаотичном порядке вылившись из банок. Вот большая клякса уже текла по дорожке. На землю опали листы с эскизами, словно кленовые листья.
Я встряхнулся и дал себе затрещину. Не полегчало. Отцепил себя из объятий незнакомца и спустился к водоему. Набрал пригоршню свежей, прозрачной жидкости и умыл лицо. Вода ледяными каплями стекала по шее и будоражила нервы.
Кто он, черт возьми, такой? Как он это сделал? Снова магия?
Юноша стоял все там же, не шевелясь. Следил за мною. Ну и пусть следит.
Я мимолетом разглядел его, поднимаясь обратно. Длинное пальто, аккуратная одежда. Немного запачканные красками рукава. Я не мог всмотреться в лицо юноши, ибо зрение подводило. Заметил лишь пятно рыжих волос.
Лис.
— Ну что, с тобой все хорошо? — спросил он, ничуть не смутясь. От такого обращения, на пару мгновений я оробел. Никто не обращался ко мне на «ты» последние лет пять. Даже Лина.
Конечно, ты ведь был старым хрычом, не забыл?
Не забыл, отнюдь. Два цепких глаза просверливали во мне дыру.
— П...прости. Я что, напоролся на... тебя? — почесав затылок, было принялся восстанавливать ход событий в памяти. Где-то там, в черепной коробке, шумел, удаляясь, дождь.
— Да. И ты должен мне новые краски, чувак.
Чувак?
Слово отдалось в голове несколько раз, прежде чем я понял его смысл.
— Да, да. Хорошо. Прости, что набедокурил, — я присел и начал собирать разломанный мною же мирок этого парня. Он не отставал. Вот, гуашь уже была собрана, как и кисти. Лис ревностно копошился рядом со своими рисунками и, сложив оные в стопку, убрал подальше.
— Ну что, пойдем покупать тебе новые краски? — спросил я, вздохнув. Парень оглянулся вокруг и растерянно улыбнулся. Разобрал мольберт и тяжело вздохнул. Я сломал и его ножку.
— Видимо, тебе дорого обойдется собственное хождение в танке, чувак.
И снова чувак.
Я направился к железным воротам парка, в душе радуясь новому, хоть и неожиданному, знакомству.
Только рад ли Лис ему?