«Напугал я её, что ли?» — мелькнуло у него в голове. Но тут же он вспомнил её «кошачьи» глазки и хитрый план с криохранилищем. «Нет, просто наконец-то поняла, что шутки кончились».
Маса между тем мысленно перебирала варианты. Программа отложенной беременности… Да, это выход. Можно оплодотворить яйцеклетку сейчас, а имплантировать уже после его отлёта. Но тогда ребёнок никогда не узнает отца. Или… её пальцы непроизвольно сжали сумочку. Или рискнуть, родить при нём и надеяться, что он не исполнит свою угрозу?
Такси-капсула плавно остановилась перед величественным зданием театра Тарги. Крас первым нарушил молчание:
— Ну что, принцесса, готовы к культурному просвещению? — Его голос звучал нарочито бодро, но в глазах всё ещё читалось напряжение.
Маса вздохнула и натянуто улыбнулась:
— Готова. — Её рука, привычно потянувшаяся к его руке, на мгновение замерла в воздухе, но затем всё же легла на его ладонь. — Давай просто… насладимся вечером.
Они вышли под фиолетовые огни ночной Новы, каждый со своими мыслями, каждый со своим выбором, который ещё предстояло сделать. А где-то в криохранилище уже ждал своего часа крохотный фрагмент их странной любви — возможно, самый важный из всех.
Выйдя из такси-капсулы, Крас замер на мгновение, ослеплённый сиянием сотен огней, отражающихся от мраморных ступеней театра. Его глаза медленно скользили по толпе, и постепенно он осознал — Маса не преувеличивала. Куда ни глянь — всюду мелькали знакомые силуэты буглытов, только на этот раз их носили мужчины, чей возраст и осанка без слов говорили о положении и достатке.
«Чёрт возьми, — подумал он, — да я попал на собрание местной элиты».
Его прыткий ум сразу отметил любопытную деталь: большинству этих статных господ было далеко за сорок, а то и за пятьдесят. Зато на их руках, словно дорогие браслеты, висели молодые женщины — все как на подбор лет тридцати, с безупречными манерами и ослепительными улыбками.
Крас почувствовал, как по его спине пробежали десятки чужих взглядов. Маса была права — зависть витала в воздухе, густая, как фиолетовый туман Новы. Мужчины оценивали его с холодным любопытством, женщины — с едва скрываемым интересом. Одна даже небрежно облизнула губы, встретившись с ним взглядом, за что мгновенно получила предупредительный щипок от своего спутника.
Концерт МарэПасифин оказался настоящим испытанием на выносливость — три часа непрерывного действа, прерванного лишь одним антрактом. Во время перерыва пара направилась в буфет, где стоял тот самый чудо-аппарат — генератор пищи.
— Давай я угощу тебя чем-то с моей планеты, — предложил Крас, прошептав эти слова на ухо девушки, с любопытством изучая панель управления.
Маса согласно кивнула, её глаза блестели от предвкушения. Герой ввёл параметры, и через мгновение перед ними появились два изящных пирожных — нечто среднее между картошкой покрытой бельгийским шоколадом и эклером, любимое лакомство его детства.
Реакция Масы превзошла все ожидания. Первый же кусочек заставил её глаза округлиться, а губы сложиться в немое «о». Она ела медленно, смакуя каждый момент, словно боясь, что вкус исчезнет. Её удовольствие было настолько искренним и заразительным, что вскоре десятки пар глаз устремились в их сторону.
— Это… это божественно, — прошептала она, облизывая пальцы. — Я никогда не пробовала ничего подобного!
Крас с удивлением наблюдал, как один за другим окружающие стали подходить к генератору, указывая на их столик.
«Неужели так просто удивить этих избалованных всевозможными благами людей?» — думал он, пока Маса с наслаждением доедала последние крошки.
В её сияющих глазах читалось не только удовольствие от десерта, но и благодарность за этот маленький кусочек его мира, который он ей подарил. И в этот момент Крас понял — возможно, именно такие мгновения и делают их странные отношения такими… настоящими.
— Какое невероятное шоу, — восхищённо произнёс Крас, выходя из театра. — Это что-то среднее между оперой и лёгким роком. Особенно поразили эти живые декорации!
Он ещё раз оглянулся на здание театра, мысленно представляя, как лазерные проекторы создавали трёхмерные изображения с микроскопической детализацией.
— Технологии у вас действительно на высоте, — продолжил он, обращаясь к Масе. — И звук… он будто проникал прямо в мозг. Я буквально чувствовал музыку кожей.
— Это моя заслуга, — внезапно раздался голос М. У. Л. И. — Я стимулировала области твоего мозга, отвечающие за музыкальное восприятие. Голос МарэПасифин и без того прекрасен, но небольшая нейронная коррекция сделала его… совершенным.