Когда последний бандит рухнул на землю, ещё дёргаясь в посмертных конвульсиях, Крас уже стоял на коленях рядом с Масой. Его слёзы капали на её лицо, смешиваясь с кровью.
— Держись… — хрипел он, отчаянно пытаясь стабилизировать её состояние. Но энергия заканчивалась, а вместе с ней — и надежда.
Её пальцы слабо сжали его руку.
— Ты… мой герой… — прошептала Маса, и её рука безвольно упала.
Её сознание было на пороге отправки в купол, где в бесконечных потоках данных, последние фрагменты её сознания растворялись в океане других сознаний. А Крас оставался один — среди трупов, с разорванными мышцами и пустотой в груди, где ещё минуту назад билось сердце.
Тишину ночи разорвал его рёв — нечеловеческий, полный бесконечной боли и ярости. Где-то вдали завыли сирены, но ему было уже всё равно.
Похоже, сегодня герой проиграл. И только он был повинен в этой вселенской катастрофе для одного человека — его самого. Позёрство, бахвальство и самолюбование сыграло с Сергеем злейшую шутку судьбы, нанеся непоправимый урон его душе.
Крас стоял, обливаясь кровью и потом, над растерзанными телами своих врагов. Его грудь тяжело вздымалась, каждый вдох давался с трудом — разорванные мышцы и сломанные кости напоминали о себе пронзительной болью. Но физические страдания меркли перед тем адом, что бушевал у него внутри.
Глаза, покрасневшие от слёз и ярости, медленно скользнули к хрупкой фигуре, лежащей на холодной земле парка. Маса. Его Маса. Её изящное чёрное платье теперь было испещрено алыми пятнами, а лицо, ещё недавно сиявшее радостью, застыло в неестественной бледности.
«Это я… Это всё я…» — пронеслось в его воспалённом сознании. Воспоминания нахлынули волной: её смех во время примерки буглыта, восхищённый взгляд в театре, тёплые пальцы, переплетённые с его… И утренний разговор, когда она призналась, что хочет ребёнка. Тогда её глаза светились такой надеждой, таким счастьем! А теперь…
Боль сжала горло, перекрывая дыхание. Такое он чувствовал лишь однажды — в ледяной пещере, теряя Умку. Но сейчас страдания были в тысячу раз сильнее. Казалось, сама вселенная смеётся над ним, вновь и вновь отнимая тех, кто ему дорог.
Но Крас не был бы Красом, если сдался так просто. Внезапно его энергетический сканер выдал слабый, едва уловимый сигнал. Сергей замер, боясь поверить — сознание Масы ещё не покинуло тело! Оно цеплялось за последние нити жизни, словно не желая сдаваться. Его сердце бешено заколотилось.
С лихорадочной поспешностью он осмотрел трупы бандитов. В кармане главаря обнаружилось странное устройство — плоская металлическая пластина с голографическим дисплеем. При ближайшем рассмотрении стало ясно — это разновидность квантового концентратора сознания, технология для перехвата и временного хранения человеческой души перед её переходом в Купол.
«Значит… есть шанс…» — подумал Крас, и в его глазах вспыхнула искра надежды. Пальцы (те самые, что он только что сломал в ярости) сжали устройство с такой силой, что металл затрещал. В этот момент в его сознании сложился план — безумный, отчаянный, но единственно возможный.
Он ещё раз посмотрел на Масу, затем на странное устройство. Губы сами собой растянулись в оскале, в котором смешались боль, надежда и неистовая решимость. «Я исправлю это… Я обязан исправить…»
Крас действовал с механической точностью, словно его тело управлялось не сознанием, а некой высшей силой. Казалось, все его движения и действия подсказывал неосязаемый чужой шёпот. Его пальцы, несмотря на сломанные фаланги, проворно обыскивали карманы убитых, извлекая блестящие концентраторы сознания — холодные металлические пластины, мерцавшие тусклым голубым светом. Каждое устройство с глухим хлюпом падало в бездонную котомку, пока он волоком тащил безжизненное тело главаря за ногу, оставляя кровавый след на плитке парка.
Когда труп оказался рядом с Масой, Крас замер на мгновение, сравнивая два лица: одно — искажённое посмертной гримасой, другое — неестественно спокойное, будто уснувшее. Его пальцы сжали первый концентратор с такой силой, что хрупкий квантовый чип внутри треснул с характерным щелчком.
В тот же миг в сознании Краса вспыхнуло что-то новое — чужая, но теперь неотъемлемая часть его существа. «Морфизм…» — прошептали его губы, когда тело затряслось от прилива чужеродной энергии. Он чувствовал, как душа убитого им бандита растворяется в его собственной, наполняя резервуары до краёв мерзкой, но такой необходимой энергией.
С хрустом сломав колено трупа, Крас активировал «Переработку». Плоть под его пальцами начала разлагаться на молекулы, превращаясь в мутный энергетический поток, который втягивался в котомку, преобразуясь в строительный материал для невероятного.