Он сделал паузу, давая словам улечься.
— На крайний случай я сам с ним разберусь и запечатаю его душу в специальный кристалл подчинения. Но… — в его глазах мелькнула искра азарта, — я разрешаю тебе натравить на него твоего лучшего охотника. Посмотрим, на что он ещё способен. Только сделай всё тихо, без лишних свидетелей. И запомни: если охотник сумеет победить парнишку, добивать его запрещаю. У меня на Мёрфи большие планы. Всё, разговор окончен. Мне нужно… обдумать новые возможности.
Аватар Мамы почтительно поклонился Сепу-Тун-Ди, затем женщина развернулась и бесшумно покинула ложу, оставив отца наедине с его мыслями. В её искусственном сознании набатом били слова Сепа: «если охотник сумеет победить парнишку»… Как какой-то смертный способен победить идеального охотника-убийцу?
Хозяин острова снова подошёл к панорамному окну, за которым бушевала кровавая вакханалия, и тихо, но отчётливо произнёс в пустоту:
— Видимо, будет очень, очень весело!
Глава 16
Это была первая за долгое время ночь, когда Маса и Крас не занимались сексом, и эта вынужденная аскеза висела в воздухе тяжёлым, липким облаком. Как только пара вернулась в свою казённую квартиру, пропитанную запахом старой пыли и государственного равнодушия, девушка, не говоря ни слова, закрылась в душевой кабине и провела там целый вечный час, сквозь шум воды доносились лишь приглушённые всхлипывания. Герой же в это время опустошённо сидел за столом, похожим на образец уныния из каталога дешёвой мебели, и методично, с тупой решимостью обречённого, поглощал мороженое — безвкусную ванильную массу, пытаясь заморозить ею рой негативных мыслей, жужжащих в голове как разъярённый рой ос.
Перед сном, когда свет был уже погашен и в комнате царила тревожная темнота, Маса прижалась к спине Краса, обняла его и задала вопрос, прозвучавший в тишине громче любого взрыва:
— Мёрфи, ты меня защитишь? Умирать — это до чёртиков страшно!
Она сделала паузу, прижимаясь лбом к его лопаткам, будто ища защиты уже сейчас, сию секунду.
— В силу моей профессии мне часто приходилось видеть угасание разума и перенос сознания в концентратор. Вот только это всё были случаи либо с добровольной сдачей носителя, либо неосознанные. На практике в университете нас, будущих адептов бездушной науки, постоянно водили в хосписы для престарелых граждан, и мы даже принимали непосредственное участие в процессе умерщвления оболочек, этих сморщенных сосудов когда-то кипучей жизни. Усыплять тело старика и забирать его сознание было вовсе не страшно — они уходили с благостными, ничего не выражающими улыбками на лице, словно возвращались после долгого и изматывающего дня в офис вечности. До вчерашнего вечера я наивно полагала, что понимаю, что они чувствуют на самом деле. А оказалось, что они чувствуют лишь всепоглощающий страх и леденящее душу одиночество.
Заданный вопрос и этот пронзительный, исповедальный монолог Масы немного выбили героя из колеи, словно он шёл по ровному асфальту и внезапно провалился в открытый люк. Впервые в его новой жизни, полной хаоса и абсурда, кто-то попросил у Краса, защиты, причём сделал это с огромной, почти детской надеждой и верой в него. А то, что и сама Маса стала за это время невероятно дорога для героя, удваивало ценность и вес этой простой, но страшной просьбы, наваливаясь на плечи тяжёлым, но почётным грузом.
— Любимка, не переживай, я больше не допущу, чтобы тебя кто-то обидел, — произнёс он с непривычной для себя серьёзностью, и в голосе его прозвучали стальные нотки. — А если и произойдёт нечто по-настоящему страшное, я спущусь на самый нижний уровень преисподней, сквозь сонмы демонов и реки расплавленной серы, и верну твою душу обратно, будь ты хоть в лапах у самого Люцифера.
После услышанного Маса на какое-то время задумалась, а её взгляд застыл на одной точке, уставившись в потолок с сосредоточенным видом учёного, изучающего редкий вид бактерии. — «Общается с М. У. Л. И.» — Сразу догадался Крас, мысленно представив, как в её голове мигают зелёные светодиоды и бегут строки кода. Спустя пару минут, показавшихся ему вечностью, герой получил неожиданный и болезненный удар в бок, от которого аж дыхание перехватило.