2. По СУ-4…. Штурмовик хорош, задачи свои выполняет, но есть проблема, нужно более сильное бронирование. При штурмовых атаках он попадает под заградительный огонь противника, и мы несем потери. Так и были сбиты наши четыре штурмовика.
3. По МИГ-1…машина хороша на высотах и слабовата внизу. Там ей не хватает маневренности, с современными истребителями ей не справится, конечно, на малых и средних высотах. Рекомендуем использовать МИГ как высотный перехватчик и, возможно, стоит отработать тактику боя на двух высотах. Когда наверху работает звено МИГ-ов, а внизу звено маневренных истребителей… Но для этого необходимо создавать смешанные полки, чтобы летчик знали друг друга. Тогда МИГ станет грозной силой, особенно если ему добавить дальности и мощности вооружений.
4. По Бар-2…замечаний нет, тут для него было не так много целей и совсем не было противников.
И закончил свой доклад.
Мерецков благодарит командиров, а потом спрашивает у меня:
— Даниил, как вы оценивает работу ваших бригад?—
Я ненадолго задумываюсь, а потом отвечаю:
Задачи выполнены, потери минимальны. Значит все нормально. Интересен был опыт со взаимодействием авиации и наземных сил, привлечением тяжелой артиллерии, использованием понтонных переправ.
Это все показывает, что здесь будущее и мы идем в правильном направлении. В скором времени у нас будут другие вооружения и другие возможности. По приезду в Москву начинаем формирование вторых бригад, танковой и авиационной, и корпуса с приданными стрелковыми дивизиями, и тяжелой артиллерией.
Будем также создавать инженерные части и конечно свой понтонный парк. Этот вопрос уже проговаривался с руководством страны и предварительное согласие получено.
В связи с этим комбриг у нас пойдет на корпус, ком полки, на бригады и дивизии. Нач штаба бригады уйдет вместе с Рокосовским замкоркором и у меня появляется вакантные должности комдива и нач штаба корпуса.
Вам, товарищ Мерецков, я не предлагаю, не по статусу, а вот товарищей Ватутина и Еременко, я и товарищ Рокосовский, хотели бы видеть у нас в особом резервном корпусе начатом корпуса и командиром одной из дивизий.
Произношу я свою тираду и тут же спрашиваю с улыбкой:
— Отпустите товарищей, товарищ Мерецков. — Говорю я и тут же добавляю. — Если товарищи конечно не против?—
Он улыбается, похоже тоже все просчитал и отвечает:
— Этот вопрос не в моей компетенции, но я буду рекомендовать. Нам нужны такие части и такие офицеры, которые вырастаю из ваших «потех». Ну а товарищи, я думаю не откажутся. У нас армия.—
— Ну, да, не откажутся. — Думаю я и тут же добавляю про себя:— От таких предложений не отказываются. —
И совещание заканчивается, народ расходится, а напоследок чувствую на себе внимательные взгляды Ватутина и Еременко.
— Уже согласились. — Понимаю я, теперь присматриваются.
29.06.1937
Пятница
Благовещенск
10.00
— Ну вот и все. — Думаю я, уже сидя в салоне все того же БАР-ПС. — Вылетаем.—
И мы вылетаем, все в той же теплой компании, как и прилетели сюда.
— Теперь четырнадцать часов лета, плюс час посадки и заправки, итого все пятнадцать, но минус шесть часов разницы со временем и в итоге к семи вечера мы уже сядем в Москве. — Размышляю я, подсчитывая путь и вспоминая, что бригада ушла поездами уже вчера, летчики тоже помчались по железке, все разъехались.
— До новых заданий, а это мы выполнили и показали себе и власти. Что могут наши бригады и ведь это только начало. — Лениво плывут мысли в моей голове, откуда-то появляется Элька, весело подмигивает мне, и показывает большой палец, а потом снова исчезает.
— Даниил, спой что-нибудь на прощание с Дальним Востоком. — Неожиданно просит Ватутин, я улыбаюсь, беру гитару и говорю:
— Конечно. Только не на прощание. Скорее временно расставание, мы еще вернемся не раз, еще не все дела завершены. Мы пока всего лишь показали японцам, что нас надо слушать и они послушали, отвели войска в районе Благовещенска. А дальше, время покажет.—
И я запеваю ту самую, «Товарищ Песня»:
Остался дом за дымкою степною,
нескоро я к нему вернусь обратно.
Ты только будь, пожалуйста, со мною.
товарищ Правда,
товарищ Правда!
Я все смогу, я клятвы не нарушу,
своим дыханьем землю обогрею.