— Это F-16, — была первая его фраза, когда он подошёл к нам, — они дешевле стоят.
— Хорошо, — пожал я плечами, — один портфельчик с деньгами можете оставить себе. Остальные кидайте сюда.
Похоже генерал примерно такой реакции от меня и ждал, потому что сразу стал бросать мне деньги, стараясь скрыть ухмылку.
Чёрт, — подумалось мне, — он так нам скоро цену вообще собьёт. Всё, больше никакого торга. Мы и так за копейки ему самолёты продаём.
Перекидав мне содержимое двух дипломатов, генерал спросил:
— А где второй самолёт?
— Кидайте третий миллион и я продиктую вам координаты, — сказал я, стараясь придать своему голосу побольше усталости и безразличия.
Если генералу и не понравилось, что мы ставим условия, то он об этом промолчал и перекидал мне содержимое ещё одного портфеля. У моих ног получилась довольно-таки внушительная кучка из пачек с деньгами… вот уж никогда бы не подумал, что когда-нибудь буду небрежно откидывать ногой пачки долларов, чтобы они не мешали мне ходить.
Я вытащил чертёж новой тарелки из Жориной папки, написал на обороте координаты нахождения второго истребителя и, высунув лишь руку из НЛО, отдал его коммандеру, стараясь не попасть в зону видимости автоматчиков, сидевших в вертолёте.
— Это набросок того, что нам требуется, — пояснил я, — все коэффициенты там написаны, инженеры разберутся. Мы выйдем с вами на связь через несколько дней, и если что-то будет непонятно конструкторам, вы сможете уточнить это у нас. Сколько дней требуется, чтобы это сделать корпус?
— Я думаю, что не меньше пары месяцев, — сказал коммандер.
— Бог с вами, — взвился я, — мы в кустарных условиях такой корпус пару месяцев делали. Моё предложение таково…
Я немного задумался для вида, хотя на деле вопрос сроков и оплаты продумал ещё пока лежал на травке под Мешхедом.
— …мы прощаем вам долг за «Раптор», там осталось невыплачено 8 миллионов долларов, а за это вы делаете нам корпус за две недели.
— Это будет очень сложно, — замялся генерал.
— За такие деньги можно и в несколько смен поработать, — отрезал я.
— Хорошо, — согласился он, — мы начнём работать уже сегодня и постараемся всё сделать за две недели. Взамен я прошу только одного — когда вы решите обнародовать вашу технологию, помните, что Иран именно то государство, которое готово оказать вам любую поддержку.
— Спасибо, генерал, если мы решим начать производственное сотрудничество, то вас мы будем иметь в виду в первую очередь, — закончил я разговор на оптимистической ноте.
Генерал кивнул и направился к вертушке, а я захлопнул люк и взял курс домой.
Два-три дня мы с Жорой отдыхали от всех этих приключений, на удивление регулярно посещая школу и иногда даже досиживая там до конца уроков. Впрочем, у всех учителей хорошее отношение к нам уже было здорово подорвано из-за нашей плохой в этом году посещаемости, и исправить его было ой как нелегко.
Жоре-то это было пофигу, а вот я уже буквально задницей чуял разговор с родителями по душам в конце учебного года.
— А давайте завтра на наш остров рванём? — предложила в субботу Татьяна.
— Да хоть сегодня, — повёл плечами Жора.
— Я тоже не против, — ответил я, — только в людные места чур не залетать, мне Никосии надолго хватило.
— Да ладно, — усмехнулся Жора, — подумаешь, роковая случайность сыграла с нами злую шутку, в следующий раз нужно просто ехать в спокойное место, где не будет вероятности нарваться на военный патруль.
— Нет уж, нет уж, — резюмировал я, — только на остров.
— А нам так понравилось на шопинге, — мечтательно сказала Таня, — а ничего даже и не осталось от него.
— На шопинг можно в Москву съездить, — сказал я, — магазины там не хуже.
— Там всё намного дороже, чем за границей, — возразила Таня.
— Кого волнуют цены каких-то тряпок, — хмыкнул я и по-рокфеллеровски небрежным движением посмотрел время на своём новом Ролексе.
Родителям пришлось сказать, что Ролекс — подделка, купленная за двести рублей. Хотя реально в магазине я отдал за часы две пачки «зелёных». Сейчас уже жалею, что купил их… выпендрица хотелось.
Таня меня ущипнула, чтобы не хвастался, я ущипнул её в ответ ниже талии, но начавшуюся было потасовку прекратил звонок, позвавший нас на последний на этой неделе урок.
На следующий день, Таня обратила внимание на увеличившееся количество пакетов с деньгами, перевязанных скотчем и лежащих возле сидений. Их уже было так много, что пришлось часть отодвинуть для того, чтобы увязавшийся за нами Паштет, хоть как-то поместился между кресел.