— Рано или поздно будет день, когда нам не нужно будет расставаться, а пока я не хочу ссориться с родителями, я им сказала, что ушла к подружке за книжкой.
— Это чтобы не объясняться почему ты в открытом сарафане идёшь ко мне? — ехидно спросил я.
— Больно ты догадливый, — щёлкнула меня Таня по носу и засмеялась.
Проводив Таню, я немного поудивлялся непривычным ощущениям совершенной пустоты в мошонке, а потом уверил себя, что как только у нас будет достаточно денег, то мы сможем жить с Таней вместе, не обращая внимания на мнение родителей.
Вбитая мамой с детства в мою голову мысль о том, что хорошо зарабатывают в жизни только те, кто хорошо учится в школе сработала, и я снова сел за учебники английского и математики, памятуя о том, что на завтра у нас запланирован вояж, где я уж точно не смогу поучиться.
В воскресенье я проснулся с прекрасным настроением. Вспомнив в деталях весь вчерашний день, я даже начал напевать себе под нос что-то бодренькое, чего за мной обычно не водилось. Мама глянула на меня удивлённо, но промолчала.
Наскоро умывшись, я отправился в КБ, где мы договорились встретиться с Жорой и Таней. Жора, конечно, уже был на месте и сидел на люке, свесив ноги и болтая ими в воздухе.
Паштет вился вокруг него и пытался в прыжке поймать антенку от дистанционки, которую Жора подносил к его носу, а когда пёс подпрыгивал, отводил её в сторону, в результате чего зубы собаки клацали по воздуху.
— Ты как всегда, первый, — сказал я вместо приветствия.
— С детства не люблю опаздывать, — фыркнул Жора, — поэтому всегда и везде прихожу на полчаса раньше.
— Мне бы твою выдержку, — зевнул я, — за полчаса ожидания я бы помер со скуки.
— Не понимаю, — завёлся Жора, — как можно скучать, когда есть столько вопросов, которые можно обдумать?
— Пусть слон думает, — отмахнулся я. Иногда Жора начинал действовать мне на нервы своей правильностью.
Минут через пять в КБ впорхнула Танька и мне показалось, что в доме сразу стало уютнее и теплее. Действительно, если до этого было довольно прохладно (мы не включали печку, т.к. на улице второй день была оттепель), то теперь я был готов скинуть дублёнку.
Я нежно прижал к себе и поцеловал раскрасневшуюся на улице Татьяну.
— Хватит лизаться, поехали! — нетерпеливо сказал Жора и залез в чёрную махину, которая при этом даже не шелохнулась.
— Удивительно, — сказала Таня, затащив в НЛО и привязав Паштета и пристёгиваясь сама, — у меня просто в голове не укладывается, что можно летать над планетой с такой огромной скоростью и с лёгкостью нарушать все физические законы.
Я нажал на кнопку старта и взял курс на Екатеринбург, а Жора тем временем ответил:
— Ну никаких физических законов мы положим не нарушаем, а просто используем их себе на благо. А что касается лично твоих представлений — ещё всего лет триста тому назад никто не мог даже представить что такое автомобиль, самолёт или ракета, а скорость в 10-15 километров в час была пределом мечтаний. А мы уже совершенно спокойно относимся к таким чудесам, как телевизор, компьютер, био и нанотехнологии…
— …Да нет, я понимаю, что человек быстро ко всему привыкает, — перебила его Таня, — даже я лишь третий раз лечу на вашем НЛО, а уже чувствую себя в нём, как в обыкновенном автомобиле. Просто я представляю какие вокруг этого аппарата бушуют катаклизмы, магнитные и воздушные завихрения, и мне становится страшно. Тебе наверное всё это кажется глупым и сумбурным, — вдруг смутилась Татьяна.
— Да нет, что ты, мне самому иногда становится страшновато, когда я задумываюсь о том, во что мы ввязались, — ответил Жора, — но излишне волноваться не стоит, поля аппарата прекрасно сбалансированы — иначе бы я просто в него не сел бы.
Жора немного помолчал и добавил:
— А чтобы не бояться больших скоростей, ты подумай с какой скоростью несётся наша планета во вселенной. Эта скорость на несколько порядков выше, чем та, с которой мы сейчас летим. Планета представляет собой отдельный гравитационный контур и стоя на земле мы вообще не замечаем что она движется с такой огромной скоростью. А у нашего корабля гравитационный контур даже лучше — он не отдельный, а адаптируемый под окружающую действительность. Так, если на планету воздействуют другие гравиполя — луны или солнца, то наш корабль их может запросто нивелировать.
Татьяна понимающе кивнула головой, но Жору уже было не остановить:
— Это с точки зрения макрокосмоса. Но ведь и микрокосмос осознать практически нереально. Ты ведь не чувствуешь и не осознаёшь, что сейчас в твоём теле носятся с огромными скоростями миллиарды триллионов молекул, атомов и прочих частиц, которые собственно и составляют твоё тело. А ведь каждый из твоих атомов — это отдельная микровселенная с присущими ей микроскоростями, которые мы не можем ни представить, ни даже выразить математически. Это нормально, я тоже не могу себе представить бесконечности мира, но это не мешает мне жить в нём.