Поэтому подруги предпочитали тариться с руки, вернее, из-под подкладки.
- Будешь звонить Разводному? – догадалась Эльза, наблюдая, как тонкий пальчик Молли, опоясанный кольцом с совокупляющимися фигурами, открывает в меню список контактов.
- Блин, Эльза, ну а кому же ещё?
Слушая протяжные гудки, Молли отключила музыку и покинула парапет, свернув за угол застывшего в бронзе, Ленина. Неиссякаемый поток людей, двигающихся сквозь площадь в ярком люминоформе, перешёл в фоновый режим. Пятнами ржавых экзем деревья уже тронул распад. В мёртвых фонтанах кружились мёртвые листья. Огромные плазменные билборды транслировали повторяющуюся рекламу.
Отойдя подальше от толпы, Молли тихо переговаривалась с когитором, похрустывая листвой под подошвами мартинсов из биопласта, пока Эльза парила очередной стимстик. Закатные всполохи погибали в клубах змеящегося вверх дыма из её широкого винного рта. В стремительно надвигающемся вечере витал запах мягкой октябрьской сырости.
- Ну всё, я договорилась, - радостно сообщила Молли, показавшись из-за угла. – Разводник сегодня под Литейным. Нам повезло.
- А во сколько тусе начинается? – Эльза заметно вошла в азарт в ожидании вечеринки, и что более всего – вечеринки вод ваттами.
- Лосось писал, что раньше 11-ти туда лучше не соваться, так как всё самое интересное обычно начинается к полуночи.
- А про дресс код там ничего не сказано?
- Нет. И в «КУЛЬТТЕЛЕ» о закрытых клубах не пишут. Скорее всего там тоже есть своя мода, так что нам в любом случае стоит принарядиться - не поедем же мы тусить в институтских шмотках!
- Может, уточнишь у Лосося?
- Зачем? Кажется, ТЕЛО не ограничивает дресс-кодом, если ты конечно не бомж. Разве ты не понимаешь, что все эти клубные культуры – сплошной маркетинг, которые поддерживают сами же завсегдатаи?
- Ага, а как же декадентпанк?
- Эльза, моя бабуля в своё время в Лёгких тусила, а мать вообще с местным бомондом сотрудничает. У меня это на роду написано.
- Может, тогда одолжишь мне на вечер что-нибудь из своих прикидов? – Эльза хитро вскинула на Молли свой умоляющий взгляд нефритовых глаз.
- Скажи спасибо, что у нас размеры похожи, - заметила Молли с иронией. Отказ прозвучал бы грубо и не по дружески, но Молли и сама хотела принарядить Эльзу, переодеть как куклу. Эльза не любит изысканный шмот, но благодаря знакомству с Молли, уже научилась одеваться со вкусом, даже отрывая на барахолках винтажные вещи именитых брендов. Вот только вид у них был потасканным, как лицо помятой жизнью элитной шлюхи. Молли же видела Эльзу исключительно в топовых, дорогих нарядах. Даже подумывала, - не подарить ли ей пару своих? Но Эльза может воспринять это как снисходительность.
- Я тебе просто обожаю! – Эльза бросилась обнимать подругу.
Пока Молли вызывала электрокар, фиолетово-пурпурные краски тускнели на глазах, будто бы мир выцветал. Со стороны Невы стремительно надвигались тучи и в воздухе запахло близким дождём.
@_@
Ещё не успело стемнеть, как такси домчало их в Петергоф.
Электрокар остановился около небольшого парка, перед кованой решёткой забора. Сквозь железные прутья пробивался укрытый ивами, пруд и фасад усадьбы в окружении сада. Звеня ключами, Молли приблизилась к воротам, и отворив, толкнула тяжёлую калитку, любезно пропуская Эльзу вперёд.
- Ну ничего себе особняк! Ты правда тут живёшь?
Они шли мимо пруда с плавающей в нём пожухлой листвой, от стоячей воды тянуло гнильцой и резкой сырой прохладой, забирающейся под одежду. Посреди пруда подобно святилищу возвышалась узкая мраморная беседка с колоннами. Основание колонн и ярусные ступени густо покрывал зелёный налёт ила.
- Мы же с тобой тут в августе были, ты что, забыла?
- Это что ли после того, как я в гипере пососала грибок ромэо?
- Вот, наконец-то припоминаешь.
- Откуда я могла знать, что грибок такой ядрёный?
- А что, по нему разве не видно?
Под их подошвами зашуршала листва, особняк со всех сторон окружали приземистые яблони, под тяжестью плодов их ветви клонились к земле, сладковатый запах гнили исходил от уже опавших плодов.
- Фу, - Эльза содрогнулась, - До сих пор стыдно. Помню смутно какие-то хоромы. Неужели мы правда тут были?
Среди яблонь на высоких мраморных парапетах застыли женские фигуры в театральных позах. Из струящихся складок их тог проступали благородные изгибы. Вход в усадьбу венчали четыре колонны, а стены – сдержанная лепнина, округлые окна подпирали мускулистые мраморные демоны. Надтреснутые крылья их расходились паутиной расщелин.