— Ты вернешься?
— Через десять минут, — обещал я.
Я пошел к телефону в конце коридора и набрал номер, который дал мне Харнер. Он сразу же поднял трубку.
— Мистер Харнер, — заговорил я, — это Дональд Лэм. Я должен был позвонить в три, простите, что немного опоздал. Вы хотели дать мне ответ.
— Да, мистер Лэм.
— Вы ответите?
— Да, мистер Лэм.
— Каков же ваш ответ?
— Простите, — сказал он. — На меня вы произвели впечатление достойного молодого человека, но мое начальство придерживается другого мнения. Им кажется, что вы не видели происшествия, а только хотите получить триста долларов. Они считают, что ради этого вы решили подтвердить все что угодно. Не сердитесь, мистер Лэм. В этом деле я всего лишь посредник. Я рассказал обо всем начальству. В этом деле участвует юрист, который сказал, что платить за лжесвидетельство считается преступлением. Мне очень жаль, что все так вышло, но я обязан лишь передать вам факты.
— Как же вы рассказали им о нашей беседе? — спросил я. — Я…
— У меня был магнитофон, — прервал он. — Я его спрятал. Помните подставку для ручек? В ней был микрофон. Я дал начальству послушать запись. Как я уже сказал, там был один адвокат, ярый сторонник законности, и ему показалось, что вы… Он дважды прослушал запись и сказал, что если бы вы действительно были свидетелем, то заявили бы об этом в самом начале. Но ваши вопросы, тон разговора… Вот так, мистер Лэм. Это решение окончательное. Благодарю за звонок, спасибо, что вы вызвались помочь нам в этом деле. До свидания.
Он не стал ждать, пока я скажу что-нибудь еще, и сразу повесил трубку. Спустившись вниз, я десять минут просидел в машине, потом поднялся и постучал. Дафни открыла. Она выглядела свежее маргаритки на лугу и излучала теперь уверенность в себе.
— О Дональд, — заговорила она, — я чувствую себя гораздо лучше. Это великолепно — хороший бифштекс, горячая ванна, чистая одежда… Мы успеем к четырем? Я должна быть уверена — совершенно уверена и…
— Пошли, — позвал я.
— А мои вещи, Дональд?
— У нас нет времени. Оставь их здесь. Мы решим, что с ними делать, когда вернемся.
— У тебя есть ключ? — спросила она. — Ведь в двери замок.
— Есть.
Она рассмеялась:
— Я не закрывалась на задвижку. Я ее только сейчас увидела. Там, над дверной ручкой. Я просто поверила тебе.
— Так и должно быть, Дафни, — сказал я и, посадив ее в машину, повез в Монаднок-Билдинг.
— Слушай внимательно, что я тебе скажу. Нас не должны видеть вместе. В разговоре с Харнером будь осторожна. Он не должен знать, что мы с тобой знакомы. Это может плохо кончиться, — предупредил я. — Здесь рядом есть стоянка. Я остановлюсь там и буду ждать. Когда закончишь, приходи туда. Я буду сидеть в машине. Стой на выезде со стоянки — я тебя увижу.
— Дональд, ты прелесть, — повторила она, быстро пожала мою руку, выскочила из машины и поспешила к Монаднок-Билдинг.
Я подъехал к стоянке, поставил машину и, сказав служащему, что жду свою жену, которая пошла за покупками, сел в машину.
Дафни появилась, когда на часах было двадцать три минуты пятого. Я нажал на гудок, включил мотор и подъехал.
— Ну, как дела?
— Хорошо, — сказала она, — только мне не дали триста долларов.
— Но у них есть твои показания?
— Да.
— Почему же тебе не заплатили?
— Они обещали отдать все деньги сегодня в десять вечера.
— Где?
— Где-то в Голливуде. Они обещали подвезти меня туда от Монаднок-Билдинг. С этим делом связан какой-то юрист, который хочет тщательно проверить мои показания. Он хочет, чтобы все было законно, и желает убедиться в том, что я настоящий свидетель.
— А если он не поверит тебе?
— Не знаю, — ответила Дафни. — Тогда, наверное, я не получу денег.
— А если ты не получишь денег?
Она сказала:
— Если я не…
И я заметил, как она сразу упала духом. Некоторое время она молчала, а потом спросила:
— Дональд, почему ты это сказал? Ты думаешь, они могут заставить меня подписать показания, но не дать денег?
— Не знаю, — ответил я. — Я просто спросил.
— Дональд, мне очень нужны эти деньги. Сейчас у меня в кошельке меньше тридцати пяти центов. Я рассчитывала на эти триста долларов и поэтому не пошла устраиваться на работу и… Конечно, в газетах есть приглашения на работу. Но если тебе не посчастливится, можно, пока будешь ходить, звонить по телефону, писать заявления, потерять несколько дней. А потом окажется, что место уже занято. За тридцать пять центов не купишь даже автобусного билета. Кстати, в зале ожидания на автобусной остановке я и прочитала это объявление. Конечно, взяв все деньги и уехав, я поступила как идиотка. Когда ты заговорил со мной, я уже собиралась истратить несколько центов на гамбургер. Я была очень голодна и доведена до отчаяния. Дональд, эти люди обязаны дать мне деньги. Если они обманывают меня, я…
— Спокойно, — прервал я ее.
Дафни замолчала. Через минуту она заговорила снова:
— Дональд, молодой девушке страшно жить в таком большом городе без денег, без связей.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я.
— То, что я не знаю здесь ни души… — ответила она.
— Да нет же, знаешь, — перебил я, — у тебя есть связи, у тебя есть я.
Она посмотрела на меня, потом сказала:
— Хорошо, у меня есть ты, Дональд. Ну что ж, мы должны быть откровенны. Я признательна тебе. Я совсем на мели и даже не знаю, как высказать, насколько я тебе благодарна за все, что ты для меня сделал. — Нет, правда, я очень благодарна.
— Не за что, — ответил я, — после десяти ты получишь триста долларов.
— Дональд, а что ты действительно знаешь об этом происшествии?
— Я думаю, что смогу найти им свидетеля, — ответил я. — Но этот адвокат, который так упорно держится в тени, должно быть, довольно щепетильный человек. Ему показалось, что меня больше интересуют деньги, чем все остальное, и он отказался от моих услуг. Ни в коем случае никому не рассказывай, что знакома или даже просто разговаривала со мной.
— Не буду, — обещала Дафни. Через минуту она спросила: — Ты едешь домой?
— Конечно.
— А потом?
— Ты куда-нибудь хочешь пойти? — спросил я.
— Нет.
— Тогда оставайся в квартире. У меня еще есть дела, а ты немного отдохни, — предложил я.
— Дональд, ты хочешь уйти… из-за меня?
— У меня есть дела, — сказал я.
— Дональд, ты джентльмен… Ты хочешь оставить меня у себя… Не нужно, Дональд.
— Забудь, — сказал я, — все будет нормально. Мы приехали, и я отдал Дафни запасной ключ.
— Входи и чувствуй себя как дома. Закройся на задвижку.
— Дональд, я не хочу держать тебя на улице.
— Нет.
— Я… может быть, ты… Я хочу сказать, если…
— Нет, — сказал я. — Я заеду в девять тридцать. Ты поедешь на эту встречу, а потом мы с тобой съедим яичницу с ветчиной.
Она покраснела:
— К тому времени я уже смогу угощать тебя… если, конечно, получу триста долларов.
— Тебе пора.
Я проводил ее до входной двери в квартиру, ободряюще похлопал по плечу и поехал в свою контору. Когда я вошел, наша администраторша уже уходила. За столом сидела Элси Бранд. Берта была в кабинете. Элси сказала:
— Берта горит желанием увидеть тебя. Она спрашивает о тебе каждую минуту.
— Хорошо, — ответил я, — посмотрим, чего она хочет. Я пошел в кабинет нашей леди. Как только я открыл дверь, Берта спросила:
— Черт побери, Дональд, где ты пропадал?
— На работе. Раскапывал случай со страховкой.
— Этот парень, Адамс, сегодня днем звонил раз десять. Он хочет знать, узнал ли ты хоть что-нибудь. Он просил быть очень осторожным, так как чувствует, что те ребята заподозрили в тебе детектива.
— О ком он говорил?
— О людях, которые дали объявление в газету.
— Отлично. Что-нибудь еще? — спросил я.
— Что ты хочешь этим сказать? Ты ведь видел их?
— Да.
— Они что-нибудь подозревают?