— Господа, — я упёр тяжёлый взгляд в выстроившихся сановников империи. — Мне требуется понимание — как ТАКОЕ могло произойти?
Пробежав глазами всю банду, я остановился на председателе кабинета министров Дурново.
— Ваше величество, вы приняли эту трагедию слишком близко к сердцу! Наши полицейские силы виноваты лишь отчасти, ибо народ сам устроил эту давку, — ответил мне важно выглядевший сановник с роскошной, расчёсанной на два хвоста бородой.
— Кто ещё так думает, господа? Народец сам виноват?
Произошла небольшая пауза, я в принципе догадывался, что в нынешней сословной России так могут думать примерно все из собранных в малой гостиной, ибо это норма для здешнего общества. Но с другой стороны, присутствующие же далеко не дурни — видят настроение императора, должны задуматься, прежде чем отвечать.
Вообще, представленные здесь граждане были примечательны, даже для меня, обладающего дырявой памятью и не имеющего особо глубоких исторических познаний — так читал что-то и где-то.
Вот, к примеру, наследие отца Николая II — Иван Николаевич Дурново, глава правительства, «важный куриц» с роскошной бородой. Ничего особо про него не знаю, однако именно он руководил правительством Никки в начальный период царствования, а значит, и привёл страну к революционным потрясениям 1905 года. Насколько велики его заслуги в этом[1]? Неизвестно, но Иван Николаевич однозначно должен быть снят с должности! Пускай я и действую наугад, в панике пытаюсь предотвратить будущие невзгоды!
Впрочем, я слышал про него кое-что… Один анекдотец, но об этом чуть позже.
А вот министр внутренних дел Иван Логгинович Горемыкин, такой же, как Дурново, модный обладатель двойной паро-панковской бороды. Возможно, я к нему и предвзят, но помнится, что именно этот деятель слыл либералом, и был участником правительственной карусели в период агонии империи! А значит, виновен! Несмотря на то что либерал.
Поскольку либерал, либералу не кент!
— Ну а вы что поведаете мне, Иван Логгинович? Будете рассказывать, что всё шло по плану?
— Ваше величество, мы организовали раздачу гостинцев согласно всем утверждённым предписаниям. Предполагалось, что народ должен был идти к палаткам со стороны Петербургского шоссе. Всё было проработано, согласовано и утверждено у генерал-губернатора…
— Так ты что, сволочь? Великим князем прикрываешься? — бешено закричал я. — Немедленно в отставку! Под следствие! В опалу!
— Но… но… Ваше Величество… — залепетал Иван Логгинович, не ожидавший такой вспышки от покладистого Никки. — Я не то имел в виду, там же действительно народ…
На мой крик в гостиную ворвались конвойные, которых я успел заранее проинструктировать.
— Господину Горемыкину сделалось нехорошо, — бросил я, — Вызовите, пожалуйста, врача и помогите прилечь на диван.
Двое казаков быстро проскользнули мимо сановников и подхватили Горемыкина под руки.
— Ступайте, Иван Логгинович, отдохните и мне дайте от вас передохнуть. Мои слова, пожалуй, изрядно горячи, но всё же отдохните, — внезапно сменил тон я.
Пока ошарашенного Горемыкина провожали к стоявшему у стены дивану, я повернулся к Дурново — настало время припомнить один анекдотец:
— Ну а вы, Иван Николаевич? Не желаете объясниться? Не была ли давка на Ходынке результатом не преступного небрежения, а злым умыслом?
— Но, позвольте, Ваше Величество, причём здесь…
— Не позволю! — снова рявкнул я. — Да так, что стоявший у одной из дальних стен лакей, который держал в руках поднос с парой лафитничков водки и коньяку вздрогнул и уронил свою ношу на пол.
Раздался звон хрусталя. Его второй товарищ бросился на помощь, но ни я, ни сановники не обратили на них внимания, а зря… Но это потом.
— А как же ваши слова, Иван Николаевич, что я второй Павел Петрович? А? Хотите нам пояснить сию философскую концепцию? Может, вы и давку организовали, чтобы развязку приблизить? Отвечать! — крикнул я в завершение вопроса.
— Но Ваше Величество… — Дурново почти сразу перестал лепетать и осёкся, с негодованием глядя на Витте.
«Что, подозреваешь он тебя сдал?.. Правильно — это он и есть… В мемуарах!.. Ха-ха-ха!» — злорадно подумал я.
— Впрочем, я снова погорячился, Иван Николаевич, прошу меня простить за эти поспешные выводы. Истину, конечно, установит следствие. У вас, кажется, имение в Черниговской губернии? Поезжайте туда, отдохните. Я отправляю вас в отставку. Ещё раз прошу простить меня Иван Николаевич — я ошибся с вашим назначением, и тем доставил нам обоим хлопот!
Дурново дёрнулся, но по бокам его уже стояли конвойцы. Конечно, я не опасался каких-либо эксцессов, и этот элемент представления был излишним, но признаю — сыграло ретивое и захотелось устроить этакий балаган.