– Кто вы такой? – Кузнецов собрал мужество в кулак и решил ответить вопросом на вопрос.
– Ладно, – Озимцев решил, что человек перед ним всё же не очень похож на убийцу или мафиози, и проще будет сказать правду. – Меня зовут Геннадий Озимцев. Я друг Жени. Его убили около часа назад практически у меня на глазах. Я обнаружил адрес этой квартиры в его мобильном телефоне и пришёл сюда, чтобы пролить свет на то, почему его убили. Ты ведь не будешь рассказывать мне, что вы здесь собирались в картишки играть в 12 ночи?
– Его убили?! – Виктор не мог в это поверить. – Не думал, что они осмелятся на такое…
– Кто «они»? Ты что-то знаешь о проекте «Новая реальность»?
– Да, – ответил Кузнецов, немного помешкав. – Собственно, из-за него мы и хотели встретиться, – признался он. – Но откуда вы знаете об этом проекте? Это же сверхсекретная информация!
– Мне рассказал Евгений незадолго до смерти. Он говорил, что пару дней назад к нему приходили какие-то люди и предлагали снова принять участие в проекте по созданию машины времени, но тот отказался. Он был этим очень обеспокоен.
– Ещё бы. Его можно понять. Он говорил вам, чем закончились предыдущие эксперименты со временем?
– Да, рассказал вкратце.
– Так вот. Он позвонил мне и попросил разузнать об этом новом проекте подробнее. Санкционирован ли он, кто его инициировал и всё в таком духе.
– Так ты работаешь на правительство? – перебил его Гена.
– Я агент секретного отдела СБУ, – признался Кузнецов, после чего достал из нагрудного кармана удостоверение и передал его Озимцеву.
Тот взял его и при свете уличных фонарей, пробивавшийся сквозь стекло, рассмотрел.
– Я думал, вас там лучше готовят, – сказал Гена, передавая удостоверение обратно.
– Я не работаю оперативником, – попытался оправдаться Виктор. – В основном, я занимаюсь офисной работой, копаюсь в бумажках, ищу различную информацию.
– Тогда тебе простительно. Так что же ты узнал? – Озимцеву не терпелось услышать подробности.
– Мне удалось выяснить, что возобновление работы проекта, как и подозревал Женя, не было никем санкционировано, по крайней мере, официально.
– А неофициально?
– А неофициально узнать что-либо вообще проблематично. Единственное, что мне удалось раскопать через свою сеть информаторов – это имя одного из возможных участников проекта – Дмитрий Топалов.
– Значит этот проект и флешка связаны! Так и знал, что тут что-то нечисто. Интересно, что же такого на ней хранится, ради чего можно убить? Какой-нибудь компромат? – вслух задумался Озимцев. – Жаль только, Топалова уже расспросить не получится…
– Постойте, – перебил его Виктор. – Вы что-то знаете о флешке?
– Я как раз о ней почти ничего не знаю. А ты?
– Мне сообщили, что у Топалова при себе было портативное запоминающее устройство с чрезвычайно важной информацией, но её содержимое мне неизвестно, – Гене показалось, что Кузнецов слукавил, но он решил пока не акцентировать на этом внимание.
– Тогда расскажи подробнее про предыдущую стадию проекта. Думаю, что о ней у тебя больше информации, – попросил Озимцев. – Может, удастся провести какие-то аналогии.
– Женя ведь тебе уже рассказывал о нём, – попытался уйти от ответа Виктор.
– Но он не рассказал подробности. Кто был руководителем проекта? Какова была истинная цель создания машины времени? И так далее, – Озимцев отошёл от Кузнецова и сел на стул.
– Всего я не знаю, – Кузнецов последовал его примеру и сел напротив. – Целью было, понятное дело, сделать возможными путешествия во времени. Мне неизвестно, как именно они хотели использовать эту технологию – это не разглашалось, но я не думаю, что они бы стали путешествовать во времени только для того, чтобы узнать пару новых фактов об истории человечества. Тем более, если проект финансируют военные. Чего от них ожидать, я думаю, и так понятно.
– А руководитель проекта? Может, он решил взяться за старое? – Геннадий сделал вполне логичное предположение.
– Это вряд ли. Руководитель проекта дематериализовался вместе с половиной учёного состава в результате темпоральных искажений, – Кузнецов срубил идею Озимцева на корню.
– Как насчёт технической документации? Она была уничтожена после закрытия проекта?
– Нет, вся документация в бумажном виде была помещена в специальный архив, местоположение которого даже я не знаю.
– Но почему вы просто не уничтожили всю информацию раз и навсегда? – возмутился Гена.
– На собрании руководителей спецслужб Украины и России решили, что просто так уничтожить все наработки было бы безответственно. Ведь, по сути, наши учёные достигли очень серьёзных результатов. Они надеялись, что когда-нибудь в будущем технологии достигнут такого уровня, что позволят преодолеть технические ограничения, с которыми столкнулись инженеры при создании машины времени.
– Очень цинично с их стороны. Разве не надёжнее было похоронить этот проект навсегда? Если бы они уничтожили данные, ничего бы этого не случилось, но нет, им надо было обязательно их сохранить, – Озимцев с каждым словом повышал тон, – а теперь существует вероятность, что всё это снова повторится. Сколько ещё людей должны умереть, чтобы это безумие прекратилось? – к концу фразы Гена уже почти перешёл на крик.
– Не нужно на меня орать. Это не я придумал и не я принял это решение! Я лишь говорю то, что знаю и то, что слышал, – Кузнецов с вызовом посмотрел на Озимцева.
Гена открыл было рот, чтобы ответить, но, вдруг, заметил маленькое красное пятно лазерного прицела на лбу у Виктора. Резким движением он повалил Кузнецова на пол, а через мгновение раздалась очередь из автомата. Окно разлетелось вдребезги, пули прошили стул, на котором только что сидел Кузнецов. Судя по звуку выстрелов, этот убийца тоже использовал глушитель.
Они отползли к стене, подальше от линии огня. Выстрелы прекратились, видно, у стрелявшего закончились патроны.
– Некогда мне вас искать, – раздался грубый голос.
А затем в комнату через остатки рамы и стекла влетел небольшой округлый предмет. Почти сразу за этим раздались удаляющиеся шаги убегающего человека. Гене не понадобилось много времени, чтобы понять, что именно влетело в комнату – это была граната. Она ударилась о стену и откатилась на середину комнаты. При виде гранаты глаза Виктора стали размером с пару арбузов. Озимцев не теряя времени, схватил Кузнецова за ворот обеими руками и вместе с ним бросился в дверной проём. В следующее мгновение прогремел взрыв, разнёсший всё в комнате в щепки. Заряд был настолько мощный, что в соседних квартирах повылетали стёкла.
Озимцев пришёл в себя довольно быстро. Ему не раз приходилось быть под артиллерийским обстрелом или миномётным огнём. Так что эта граната была для него чем-то вроде разминки. Вдалеке зазвучали сирены полицейских машин, с каждой секундой звук становился громче и ближе.
– Когда надо, их днём с огнём не сыщешь, а когда не надо – они тут как тут, – пробурчал Гена, вставая с пола.
Скорее всего, им просто не повезло, и рядом проезжал патруль, а взрыв гранаты на близком расстоянии не услышать было сложно. В руки нашей полиции Гена ну уж никак не хотел попадаться, отношения с ней у него никогда не ладились.
Гена поднял на ноги Кузнецова. Для Виктора произошедшие события стали настоящим испытанием. Из носа у него текла кровь, на рубашке справа расплывалось кровавое пятно, да и вообще в целом он выглядел так, словно вот-вот собирался отойти в мир иной. Озимцев бегло осмотрел бок Кузнецова. По всему выходило, что они недостаточно быстро покинули комнату, и Виктора задело осколком гранаты. К счастью, рана была не очень тяжёлая, но без медицинской помощи он долго бы не протянул.
– Держись! Только не отключайся! Слышишь меня? – крикнул ему Гена.
Кузнецов еле заметно кивнул.
– Идём, нужно выбираться отсюда, иначе нас сцапают, – Озимцев закинул его руку себе на шею и потащил к входной двери.
Когда они вышли из квартиры, то услышали, что машина полиции уже остановилась возле парадного входа.
– Заходим, только аккуратно! – послышался голос одного из полицейских. – Петя, вызывай ещё ребят, тут серьёзное дело!