Она работала, а Барни гордился своей добротой.
Но какое ей было тогда дело до всего этого? Она работала не за страх, а за совесть, стараясь заслужить отеческое расположение своего благодетеля. Втайне Раффаэлла надеялась, что ее бескорыстие и жертва, принесенная ее отцом, смягчают сердце Барни. Старший сын барона Риккардо обещал Раффаэлле, что признается отцу в своих чувствах к ней и тот не станет противиться их счастью. Сам Риккардо был убежден, что отец охотно уступит их мольбам. Но ему всего девятнадцать лет, он еще студент. У него просто не хватало смелости признаться во всем родителям. Лучше подождать несколько лет.
И вот, ожидая... Но сколько можно ждать? Все время вместе, в одном доме, уверения в любви, клятвы, обещание жениться...
Словом, страсть ослепила Раффаэллу.
Когда же грех стало невозможно скрывать, ее выгнали из дому. Да, да, ее буквально вышвырнули вон без всякой жалости, не посчитавшись даже с ее состоянием. Барон Барни написал в Калабрию ее старой тетке, чтобы та немедленно забрала Раффаэллу. При этом он пообещал помогать им деньгами. Однако тетка умоляла барона немного подождать — может, он разрешит Раффаэлле хотя бы родить в Риме! Ведь там, в маленьком калабрийском селении, это вызовет целый скандал. Барни уступил, но с условием, что сын не будет ничего знать: ему скажут, будто обе они уже уехали. Однако после родов Раффаэлла отказалась вернуться в Калабрию. Вне себя от ярости барон пригрозил лишить их пособия. И после того как Раффаэлла попыталась покончить с собой, он действительно перестал им помогать. Риккардо уехал во Флоренцию. Раффаэлла, которую чудом удалось спасти, поступила ученицей к портнихе — теперь ей надо было содержать себя и тетку. Прошел год, Риккардо вернулся в Рим, но она даже не пыталась снова с ним встретиться. После неудавшегося самоубийства Раффаэлла твердо решила постепенно извести себя. Ее тетка в один прекрасный день потеряла всякое терпение и вернулась в Калабрию. Месяц тому назад, придя на работу, Раффаэлла упала в обморок. Ее отвезли в больницу, где она и осталась лечиться от малокровия.
И вот вчера, когда Раффаэлла лежала в кровати, мимо нее прошла группа студентов–медиков, слушавших курс лекций по диагностике. Среди них впервые за эти два года она увидела Риккардо. Рядом с ним шла красивая, белокурая девушка. С виду она походила на иностранку и, наверно, тоже была студенткой. А как она на него смотрела! Нет, чутье не обманывало Раффаэллу; эта девушка была влюблена в Риккардо. А с какой нежностью она улыбалась, заглядывая в самую глубину его глаз.
Раффаэлла провожала их взглядом, пока они не вышли из палаты. Она полулежала, опираясь на локоть, глаза ее были широко раскрыты. Ее соседка по палате Наннина залилась смехом:
— Что ты там увидела интересного!
— Ничего.
Раффаэлла с какой–то грустной улыбкой поспешно легла. Сердце у нее билось часто–часто, точно хотело выпрыгнуть из груди.
Потом пришла старшая сестра и велела Наннине одеваться: профессор хотел продемонстрировать ее студентам во время лекции.
— А что они будут со мной делать? — спросила Наннина.
— Съедят! Что они могут с тобой особенного сделать? — ответила ей старшая сестра. — В этот раз выбрали тебя, потом дойдет очередь и до других. Тем более что ты завтра выписываешься.
Сначала Раффаэллу бросало в дрожь при одной мысли, что могут выбрать и ее. Ах, как она покажется им, такая худая и некрасивая? Ведь подурневшая женщина ни в ком не, вызывает ни сочувствия, ни сострадания.
Конечно, друзья Риккардо, увидев ее, такую жалкую, начнут смеяться над ним.
— Как! Неужели ты мог связаться с этой ящерицей?
Так ей не удастся отомстить Риккардо. Впрочем, она и не собирается ему мстить.
Спустя полчаса вернулась Наннина. Когда она объяснила подруге, что с ней делали, и показала ей свое исчерченное специальным карандашом тело, Раффаэлла внезапно передумала. Теперь она просто дрожала от нетерпения, ожидая прихода студентов.
Наконец часов в десять они появились. Пришел и Риккардо, как и в прошлый раз, вместе с белокурой студенткой. Они влюбленно улыбались друг другу.
— Можно одеваться? — спросила Раффаэлла у старшей сестры. Вся зардевшись, она мгновенно вскочила и села на постели, едва только те двое прошли в зал.
— Что за спешка! Ложись! — приказала старшая сестра. — Подожди, пока профессор распорядится...
Но Раффаэлла — можно было подумать, что она ослышалась, — потихоньку начала одеваться.