— Бог с вами! — восклицает щеголь. — Вы должны сделать их один к одному! Ради всего святого, господин мастер, вы же как-никак мужчина. Ну кто же днем проверяет ключи от квартиры любовницы!
Бошняк холодно кивает. Разумеется, напильник так и мелькает в его руках. Вот сейчас он подбирается к зубцу, который сделает на полтора миллиметра короче. Этого более чем достаточно, чтобы новый ключ сегодня вечером не открыл замка, но Бошняк вдобавок оставляет на выемке едва заметный косой надрез. И еще истончает бородку, насколько можно, шершавой наждачной бумагой. Ровно половина двенадцатого.
Напоследок Бошняк смазывает ключ костяным маслом, полирует головку двумя стальными брусками и только тогда отдает ключ молодому человеку.
Тот, по совету Бошняка, рассматривает ключ, встав лицом к палящему солнцу, прищуривает глаза, но, ослепленный, ничего не видит и, даже отвернувшись от света, тоже ничего не замечает. На самом деле в этой маленькой уловке не было и нужды: заказчику понравилась спорая работа Бошняка, он уверен, что ключ сделан точно.
— Три пенгё, — называя цену, Бошняк думает про себя: пусть эта свинья еще и заплатит.
Но при прощании голос его звенит так издевательски и насмешливо, что щеголь в недоумении оборачивается — Бошняк сгибается в поклоне.
И вот он снова один. Он представляет, как молодой человек не спеша идет по улице: раз-два… раз-два… рука в кармане сжимает ключ, в предвкушении вечернего удовольствия у него даже слюнки текут… смех да и только… вечером он вставит ключ в скважину, попробует повернуть… а изменница уже ждет его, затаив дыхание… он дергает, крутит ключом, надавливает на замок… крахмальный воротничок размяк от пота… они стоят совсем близко друг к другу, разделенные дверью… изнывая… и испуганно перешептываются… замирают от страха… и еще, и еще раз пробуют… и наконец вне себя от злости смиряются с неудачей… Сердце Бошняка захлестывает безудержное ликованье. Он потрясает своими здоровенными кулачищами и до боли закусывает губу. Он так рад, словно сумел уберечь свое собственное счастье… Позвякивает в кармане монетами. Чистая прибыль — три пенгё! А если этот мозгляк посмеет прийти к нему завтра, он лишь плечами пожмет: очень жаль, что господин не изволил посмотреть внимательнее, ключ был в полном порядке… а станет все же цепляться — придется турнуть его разочек, чтобы замолк.
Кабы все мужчины на свете вели себя так, думает слесарь.
Тем временем колокола бьют полдень; со дня свадьбы Бошняк не слыхал такого красивого звона. Умывшись, он бодро шагает по направлению к дому, разнеженно подставляя тело солнечным лучам. Пусть у него не все в порядке, он, по крайней мере, навел порядок у других. Ну и кислую физиономию состроит этот франт. А уж дамочка за дверью как будет убиваться! Бошняк довольно прыскает и потирает руки. И на радостях дает первому встречному нищему двадцать филлеров.
1931
Перевод С. Солодовник.
КУХАРКИНА МИЛОСТЬ
Летом я подрядился возчиком к лавочнику. Доставлял покупателям уголь, картошку, муку или то же самое тоннами перевозил со станции. По домам со мной обычно ездил коротышка Анти: мы вместе грузили мешки и корзины с продуктами. И незаметно сдружились, я полюбил его. С тех пор я выкуривал сигарету только наполовину — остальное доставалось Анти. Потом он получил от меня в подарок кусок душистого мыла, которым пользовался только по воскресеньям. Как-то раз я даже пригласил его в ресторанчик на набережной Дуная; перед тем, как идти, расчесал ему волосы и подровнял сзади ножницами. А он, когда мне наскучивало править лошадью, забирал у меня поводья и погонял серую Манци. Или приходил вечерами в конюшню, чистил лошадь, поил и задавал ей корму.
Однажды мы сидели вечером в конюшне на ящике для фуража и курили. Было тихо, только сено похрустывало на зубах у Манци… и вдруг Анти заговорил, признался мне, что влюблен…
— В кого, Анти?
— В тетку Мари.
Тетка Мари была кухаркой. Необъятных размеров толстуха… страх как горяча на руку… никто не знал, вдова она или старая дева. Тетка Мари все время жарила-парила, устраивала грандиозные стирки, нам и в голову не приходило, что ей еще могут быть интересны мужчины.
— В кого? — изумленно воскликнул я. — Ты с ума сошел, Анти.
Он испуганно посмотрел на меня. Нет, ни чуточки не сошел. Тетке Мари ведь тоже кто-то нужен, только она стыдится перед домашними, боится уронить себя в их глазах. И все-таки… с ним она уже пускается в разговоры, правда, пока дело обычно кончается звонкой затрещиной.