– Ну твой же мне не надоел… – я игриво запустила пальцы в его небесные локоны. – Зато с таким цветом глаза становятся ярче! Ну давай! Пока я не передумала! – запрыгала я.
– Только Тоникой, чтобы цвет потом смылся, а то твой брательник точно меня прибьёт. – сдался Макс.
С Павлом мы старались не пересекаться, да и тот не горел желанием общаться со мной. Это была заслуга мамы, которая серьёзно поговорила с братом. «Мне нравится Максим, он хорошей парень, это сразу видно.» – говорила мне она. «Мне кажется, он бы понравился отцу… А, вот, на Пашку, ты не злись! Ему тяжело приходится сейчас, ты сама знаешь! Он волнуется за нас обеих, старается оберегать. Будь к нему терпимей.» Вспоминая слова мамы о Павле, я понимаю, как болело её материнское сердце из-за наших ссор. И как болит сейчас. Но не будем о грустном.
Впереди был мой день рождения, который я провела сначала с мамой, а потом с Тасей и Максом. Мы втроём решили посидеть на крыше и встретить вместе красочный июньский закат. Максим умудрился достать ключи от крыши своей 20-этажки, с которой открывался вид на живописную часть города с речным каналом и лесопарковой зоной. Когда мы поднимались на крышу, плутая по душному чердаку, то у нас с Тасей тряслись ноги от предвкушения высоты. Макс подбадривал нас, а в его рюкзаке что-то звякало. Это оказалось розовое шампанское, от которого у меня закружилась голова и запершило в горле. Тася не допила даже одного бокала, каждый раз морщась, делая маленький глоток. Шипящие пузырьки предательски лопались, оставляя на её сверкающих линзах от очков липкие следы.
– Вы уже знаете, куда поступать будете? – огорошила нас своим вопросом Тася.
Мы с Максом посмотрели друг на друга и засмеялись.
– Я увезу её с собой в Питер! – отважно заявил Макс.
– А меня ты спросил, хочу ли я туда? – нарочито серьёзно спросила я, метнув в Макса подозрительный взгляд.
– А кто не хочет в Питер? Тем более я мечу в Репинку…
– Ого, это самая топовая академия художеств, поздравляю! – отозвалась Тася.
– Да с чем меня поздравлять, я же ещё не поступил…
– С твоим талантом ты обязательно поступишь! – подруга высоко подняла свой бокал, и мы втроём звонко чокнулись.
Тася хотела уехать в Москву, а я не думала покидать пределы города и маму. Тогда я ещё не решила, куда буду поступать и что буду делать после окончания школы. Но слова Макса про отъезд в Петербург меня встревожили, хотя в душе я стыдливо одёрнула себя: «Это же его мечта, и он достоин лучшего!» Моё сердце больно забилось от мысли о том, что нам придётся расстаться. Я бодро тряхнула головой с розовым пучком и, отбросив все тревожные мысли в сторону, широко улыбнулась, прильнув плечом к Максиму. Я помню, что мои глаза утопали в персиковом небе, по которому скользили перьевые облака. Они были похожи на клочки розовой сладкой ваты, раскиданные шаловливой рукой ребёнка по всему небосклону. Яркий солнечный диск скрывался за соседними домами так медленно и с неохотой, словно подслушивая разговор оживлённой троицы.
– Ребят, а у меня к вам предложение! – пролепетала Тася с заискивающей улыбкой. – А давайте, каждый год собираться на этой крыше в конце июня, чтобы встретить закат и поболтать? Как вам идея, а?
Я радостно закивала и посмотрела на Макса, который серьёзно произнёс:
– Тогда придётся сделать дубликат, чтобы меня не убила консьержка!
– Ты что, украл ключи от чердака у бедной женщины?! – закричала я.
Он приложил палец к губам и зашикал:
– История об этом умалчивает.
Я толкнула его в плечо и поджала губы.
– Надо срочно их вернуть, чтобы нас тут не застукали, Макс!
– Я закрыл чердак изнутри, так что пускай попробуют нас достать! Эта миссия точно будет провалена.
Мы сидели на крыше до первых звёзд, пока не заурчали животы и не охрипли голоса. А когда мы шли по чердаку, Макс взял меня за руку и чуть потянув на себя, прошептал мне на ухо: «Оставайся у меня». Его родители тогда гостили на даче у друзей. Я ответила, что не могу, так как с мамой такого уговора не было. И, как всегда, он обо всём уже договорился. Тогда, в моей затуманенной от шампанского голове, переплелись сотни мыслей, а в душе зароились сомнения. Но моё девичье сердце, как компас, вело меня по единственно верному пути. Я согласилась лишь с одним условием: контрольный звонок маме.