– Послушай меня, только не перебивай… – Макс схватил меня за плечи, легонько потряс и заглянул в мои бегающие глаза. Я попыталась сконцентрироваться только на его взгляде, но давалось мне это крайне тяжело. Я помню, что все его слова доносились до меня словно сквозь перьевую подушку. Я знала, что это сделал брат, но за что?! Максим сказал мне, что вечером получил сообщение на мобильный от моего имени. В нём просили о срочной встрече. Он попытался мне позвонить, но безуспешно. Видимо, я не слышала вибрацию мобильного с кухни. Максим сразу поспешил в назначенное место. Там его уже поджидал мой брат с двумя незнакомцами.
– Я сначала не понял ничего, даже не узнал твоего братца! А когда он ко мне обратился, то сразу те двое подтянулись и окружили меня! Брат твой сходу начал спрашивать про отца, мол, где служит, какие подразделения полиции регулирует, какие дела ведёт… А я только его звание и помню, я же не расспрашиваю отца про службу! А братец твой подумал, что я увиливаю, и тут началось…
Старший брат прижал Максима к стене в безлюдной арке, пока по обе её стороны «дежурили» двое мужчин. Таким образом, никто не мог в неё войти и, соответственно, выйти. Павел признался в том, что попался на мошенничестве в особо крупных размерах. Вдаваться в подробности он не стал, сказав лишь, что его подставили. Когда Максим спросил, причём же здесь он, то брат ответил:
– Батя твой при том! Бессонов ведь твой папаша? Который генерал-полковник, а? Смекаешь, что к чему?
– Не очень… Да, это мой отец, но если ты думаешь, что он тебе поможет, то ты ошибаешься. Он лучше себе глотку перегрызёт…
– Не делай поспешных выводов, пацан. Ты сделаешь всё, чтобы твой полкан повлиял на ход моего дела, иначе я сделаю всё, чтобы в моей семье ты оказался нежеланным гостем!
– Знаешь что, в твоей семье только один нежеланный гость – это ты!
Павел, схватив Максима одной рукой за капюшон парки, с силой тряхнул его, а другой зажал ему горло, зарычав в лицо:
– Ты мне сразу не понравился, гад! Если ты ещё не понял, то я тебя, ментовского отпрыска, в порошок сотру! Или делаешь всё, чтобы я оказался на свободе или мою сестру ты больше не увидишь!
Максим не испугался Павла. Он оттолкнул брата и послал его, после чего сразу получил удар по лицу. Потом второй, после чего упал на колени, но брат уже не смог остановиться. Я слушала Макса и не могла поверить в то, что с ним сделал парень, которого я некогда называла «братик». Который был лучшим вратарём в родном дворе, защищал младших ребят и никогда не бил лежачего. Который до двадцати лет таскал котят к нам домой и ухаживал за ними, как никто другой. Отзывчивый и добродушный, весёлый и справедливый. А теперь он превратился в зверя. Теперь я ненавидела его всем своим сердцем.
– Макс, тебе нужно раны обработать, пошли домой… – невнятно прошептала я, силясь не заплакать.
– Нельзя мне к тебе! Твоя мама начнёт расспрашивать, кто меня разукрасил, а что я ей скажу?!
– Правду. – кротко ответила я. – Правду! Я ей сама всё скажу! Пошли! – я схватила его за рукав и потянула на себя, но Максим рывком освободился.
– Я не могу… – покачал он головой. – Я не знаю, что теперь делать… Он запретил мне всё тебе рассказывать! Считай, что я покойник.
В тот момент мои кулаки сжались настолько, что ногти впились в ладони, но я не почувствовала боли. Из глаз хлынули горячие слёзы, и я зажмурилась. Максим тут же обнял меня, и меня словно прорвало. Я рыдала от обиды и отчаянья, от страха и ненависти. Все чувства разом захлестнули меня, и я ослабла в крепких объятиях Макса, чувствуя, как он гладит меня по голове и что-то шепчет. Я обняла его так крепко, что было тяжело вздохнуть. Я словно испугалась, что у меня его отнимут. Я не знаю, сколько мы так простояли на холоде, но когда затекли ноги и нас зашатало, то я позволила себе отпрянуть от него.
– Я не отпущу тебя, слышишь? Я хочу обработать твои раны прямо сейчас!