Забытые письма одноклассников так и покоились на полу, среди которых не было лишь одного: моего. Я вытащила его по дороге в больницу и надеялась, что Максим не заметит пропажи. Когда в палату деловито зашла уборщица, то сразу отчитала Макса: «Тааак, опять свои листки раскидал, Максим! Только успеваешь за тобой убирать…» На что он равнодушно ответил:
– А это просто мусор, Тамара Васильевна! Я до урны не дошёл, уж простите!
– Сама хотела их выкинуть по дороге. – призналась я Максу.
– Тогда ты бы не пришла.
Я посмотрела на него таким взглядом, в котором читалось: «Я не ослышалась?!» А Максим неожиданно спросил:
– Ты есть в ВК?
– Конечно, а кого там сейчас нет?
– Училок наших – я проверял!
– И Слава Богу! – я засмеялась, а он достал телефон из-под подушки со словами: «Как тебя найти?»
С тех пор началась маленькая дружба между двумя белыми воронами. До Нового года я почти не выпускала телефон из рук, пропадая в переписках с Максимом. Поначалу, он писал мне под предлогом учёбы, но чаще всего переводил разговор на личные темы: семья, друзья, увлечения, планы на жизнь. Единственное, что меня расстраивало, так это, что Макс не особо много писал о себе. Из переписок я узнала, что он тоже переехал из небольшого городка, но будучи ещё малышом. Его отец был военным, поэтому переезд был по долгу службы. Благо, больше они не покинули город. Мама Максима на новом месте стала репетитором по фортепиано, так как имела музыкальное образование. Макс был единственным ребёнком в семье. Хотя, один раз он обмолвился, что у матери случился серьёзный выкидыш, после которого она уже не смогла забеременеть. Поэтому, родители возлагали на единственного ребёнка большие надежды. Отец хотел отдать Максима в Суворовское училище, ведь мужчина считал, что дисциплина и четкий учебный план делают кадетов образованнее, чем большинство обычных школьников. Но Максу эта идея крайне не понравилась, из-за чего у них с отцом случился серьёзный конфликт.
«Отец хотел, чтобы я по его стопам пошёл, ну, или хотя бы приобщился к военной жизни.»– говорил Максим. «Но я ненавижу жизнь по уставу: быть клоном в отглаженной форме – ещё не значит быть мужиком». На сторону сына тогда встала мама, которая поддержала увлечение Максима рисованием, так как хотела поддержать его талант. «Вообще, я хотел бы комиксы рисовать, но мама отдала меня в художку, где частенько мне бывало скучно… Зато на форумах в интернете меня поддержали, даже пару моих работ выдвинули на конкурсы». Скучно Максиму было и в профессиональном лицее, в котором велась активная финансовая пропаганда и агитация на поступление в престижные ВУЗы. «Преподы там были просто одержимы деньгами. Каждый урок начинался со слов, что мы должны быть благодарны родителям за то, что они отстёгивают приличные бабки за наше обучение. Они твердили, что деньги правят миром и умами, но ведь талант за бумажки не купишь!» По мере взросления Максим стремился выделяться из общей массы лицеистов, потому что, по его словам, боялся превратиться в «раба образовательной системы». Он молчаливо бунтовал, выплёскивая свой внутренний протест «в ярких красках». Что в рисунках, что во внешности. «Трудный возраст» начался у Максима с тринадцати лет, когда он первый раз покрасил свои пшеничные волосы в тёмный, дома у своего друга. Когда он пришёл в отчий дом, то отец заставил сына отправиться в ванную и мыть голову до тех пор, пока не смоет всю «гадость» с волос. «Вообще, отец грозился меня на лысо побрить, но я сказал, что после этого он меня больше не увидит. Мама знала, что я не шучу, поэтому смогла тогда повлиять на него.» Я тайно восхищалась смелостью Макса и его непоколебимыми принципами. Он давно определился со своим увлечением и ориентирами в жизни, стремясь жить сегодняшним днём, не боясь показаться в глазах сверстников и родителей «не таким». Если все смотрели в одну сторону, Макс обязательно смотрел в другую. Если все твердили об одном, то Макс затыкал уши и слушал только себя. Или тяжёлую музыку. В моём возрасте это казалось по-настоящему удивительным: подросток со свободой выбора и свободный в самовыражении. Тогда мне показалось, что мы с ним полные противоположности. Я – тихая и невзрачная девочка из глубинки, не знавшая «настоящей» жизни в большом городе, которая жила и общалась среди людей, знакомых с детства. Я дорожила ими. А Максим не боялся быть одиночкой и никого не называл «другом». Я сама не заметила, как потянулась к нему. Тогда я ещё не подозревала, как мы с ним похожи.