Ах вот как. Предпочитает получать желаемое сразу.
«Именно поэтому я и сел к тебе за парту»
В крови происходит новый взрыв адреналина. Он… как будто прямым текстом говорит, что я ему понравилась.
Надо закругляться. Зачем я вообще с ним переписываюсь?
«А что насчет тебя, Белоснежка?»
«Что насчет меня?»
«Мне показалось, что ты живешь по инструкции. Это так?»
«В смысле живу по инструкции?»
«Как будто есть свод правил, которым ты должна следовать. Идеально выглядеть, учиться на пятерки, дружить только с правильными мальчиками и девочками, ну и, конечно же, встречаться только с тем парнем, которого одобрят твои родители. Я прав?»
У меня в горле пересыхает, потому что Соболев, черт возьми, прав. Конечно, никакой официальной инструкции, которой я должна следовать, нет. Но на протяжении всей своей жизни я то и дело слышала наставления от мамы: туда не ходи, с этой девочкой не дружи, этот мультик не смотри, эту книжку не читай, а вот этот смотри и вот эту читай.
Так как моя мама педагог, она слишком озабочена тем, чтобы вокруг ее детей был только правильный контент, правильные люди, правильная еда. Я по пальцам одной руки могу пересчитать, сколько раз я ела чипсы и пила «кока-колу». А в то время, как все дети носились во дворе, я ходила в музыкалку и пиликала на скрипке. Мама считала, что скрипка полезнее, чем двор.
«Судя по твоему затянувшемуся молчанию, я прав»
«Нет, ты не прав! У меня нет никакой инструкции. Я живу, как хочу. И с парнем встречаюсь, с каким хочу!»
От злости я не попадаю пальцами по нужным буквам, поэтому мне несколько раз приходится переписать некоторые слова.
«Ты встречаешься не с каким хочешь парнем, а какой тебе якобы подходит. У идеальной девочки должен быть идеальный мальчик. Так ведь? Идеальная Барби и идеальный Кен»
«Наш разговор слишком затянулся. Попрошу тебя больше не писать мне сообщения»
«Когда твоя злость пройдет, ты поймешь, что я был прав. Спокойной ночи, Белоснежка»
Глава 7.
В понедельник Никита не приходит в школу, поскольку у него болит вся левая сторона туловища, и он слегка хромает на левую ногу. Ну и рука сломана.
Моя злость на новенького растёт в геометрической прогрессии. А когда он заходит в класс с жирным синяком на правой скуле и опухшей губой, я окончательно убеждаюсь, что Соболев и Свиридов все-таки подрались. Примечательно, что у новенького подбита именно правая сторона лица: Никита левша, а значит, удар его левой руки пришёлся как раз на правую щеку Соболева. А после, скорее всего, новенький схватил Ника за эту самую левую руку и сломал ее.
Я сажусь одна в противоположном конце класса от своей старой парты, которую по-прежнему оккупирует новенький. Без малейшего зазрения совести он усаживается на место Никиты и поворачивает голову ко мне. Приподнимает опухший правый уголок губ в скептической усмешке и кивком головы на соседний стул предлагает сесть с ним. Просто поразительная наглость.
Показываю новенькому средний палец.
Соболев начинает хохотать и тут же достаёт из кармана джинс мобильник. Я снова обращаю внимание на его одежду. При всей строгости моей мамы, у нас нет школьной формы. Сегодня на новеньком толстовка с логотипом известной марки и модные синие джинсы. Телефон у него тоже не самый дешевый.
И с чего мама взяла, что новенький из неблагополучной семьи? Ах да, ей же директор его прежней школы об этом рассказала. Может, она наврала? Соболев выглядит не хуже всех нас.
Звонок прозвенел несколько минут назад, учительница по культурологии входит в класс, а мой телефон в пенале вибрирует. Достаю гаджет и вижу сообщение в ВК от Дмитрия Соболева:
«Вау, Белоснежка, ты меня удивила. Не думал, что ты способна показать кому-то неприличный жест. Ты же хорошая девочка»
В качестве ответа я отправляю ему смайлик: средний палец.
«Ты только что стала нравиться мне еще больше»
Несколько раз перечитываю эти слова и чувствую, как учащается мое сердцебиение. Он имеет в виду, что я стала нравиться ему еще больше как девушка? Или в каком смысле? Почему он вообще так легко об этом говорит? Он всем девушкам разбрасывается признаниями? Или это было не признание, а просто так?
Средний палец.
«Белоснежка, да ты, оказывается, никакая не хорошая девочка, как я думал. Какие еще секреты ты в себе таишь, прячась за образом отличницы? Прогуливаешь уроки и куришь за школой?»
Средний палец.
«Хочу узнать тебя»
Дыхание перехватывает. Почему-то я представляю, каким голосом Соболев говорит это: низким, слегка хрипловатым. Кожа вмиг покрывается мурашками, а рука, держащая смартфон, начинает подрагивать.
— Соня Рузманова, — голос новенького в моей голове перекрывает недовольный тон учительницы.
Быстрым движением засовываю телефон обратно в пенал и поднимаю на нее раскрасневшееся лицо.
— И вы, молодой человек, — обращается к Соболеву.
Он тоже прячет мобильник в карман.
— Да?
— Как вас зовут?
— Соболев Дмитрий. Я новенький.
— Значит так, Соболев Дмитрий и Рузманова Софья, а ну-ка перескажите мне, что я только что рассказывала.
Я тяжело сглатываю. Культурология — совершенно бесполезный и никому неинтересный факультатив. Учительница понимает это, и очень обижается за то, что ее предмет никому в 11 классе не нужен. Поэтому сейчас она не упустит возможности самоутвердиться за наш счет.
— Ну все понятно, — выносит вердикт, когда ни я, ни Соболев не произносим ни звука. — Могу поставить вам двойки за урок прямо сейчас или дать возможность реабилитироваться. Выбирайте.
У меня внутри все опускается. Как двойка? Просто за то, что я прослушала ее?
— Я бы хотел реабилитироваться, — уверенно заявляет Соболев.
— Я тоже, — вторю ему.
— Тогда поручаю вам сделать совместный проект, — и тут у меня все опускается во второй раз.
Совместный проект? Вместе с Соболевым? Хочется побиться головой о стол.
— Вы должны взять любой западный фильм и проанализировать его на предмет идеологии страны-производителя, которая транслируется в массы за рубеж с помощью этого фильма. Ваша задача — определить систему ценностей государства, которая путём показа фильма в других странах распространяет, сеет в умы зрителей чужую культуру, чужую идеологию. Жду от вас на следующем уроке в понедельник презентацию. Понятно задание?
Нет.
— Да, — уверенно заявляет новенький. — Мы с Софьей подготовим презентацию, — обещает.
По классу тут же проносятся тихие смешки и шепотки.
— А ну тихо! — приказывает учительница.
Конечно, все знают, что Никита с поломанной рукой, и отнюдь не из-за того, что поскользнулся на тротуаре. Лиля награждает меня сочувственным взглядом и неодобрительно качает головой. Полежаева кривит гримасу и фыркает.
— А можно сделать проект по отдельности? — подаю голос. Почему-то он выходит писклявым. Наверное, из-за нервов. Представляю, что теперь будут говорить у меня за спиной.
— Нет, потому что тогда ваши выступления займут весь урок, и я не смогу объяснить новый материал. А теперь прошу слушать меня внимательно…
Училка продолжает вещать. Я опускаюсь лицом в ладонь и закрываю глаза. Влипла так влипла. Никита будет очень зол, когда узнает. И ведь не объяснить ему, что я не при чем, что это учительница выдумала такое наказание. Ну не соглашаться же мне было на двойку! Хотя Ник скажет, что должна была согласиться. Боже…
Теперь придется выбирать вместе с Соболевым фильм для просмотра, потом обсуждать его, выискивать какие-то ценности, клепать презентацию. И общаться с новеньким целую неделю. Никита будет в бешенстве. Да и сама я предпочла бы никогда не разговаривать с Соболевым.