Ратхис с жаром кивнула.
Денис заглянул ей в глаза.
— А обо мне думала?
— А как же!
— И что ты обо мне думала?
— Что ты — милый… — сказала Ратхис.
Денис засмеялся.
— Нет, на это ты меня не купишь, коварная фэйри! Я ведь помню наш с тобой первый разговор, там, в ночной темноте, когда ты зазывала меня к себе под холм!
— Что с того? Я тоже помню.
— А о Моране ты думаешь?
— Постоянно, — фэйри поежилась, как от холода.
— Ну а Броэрек? — настаивал Денис.
— Броэрек будет страдать, — сказала фэйри задумчиво. — Его сердце навеки разбито. Это придаст большого смысла его жизни.
— Конкретнее! — рассердился Денис.
Ему решительно перестало нравиться то высокомерие, с которым фэйри и другие волшебные существа относились к простым смертным людям.
— Его жизнь короткая. Семьдесят лет.
— Ничего себе, короткая! — фыркнул Денис и тут же сдался: — Ну хорошо, короткая.
— А сам он — очень простой.
— В каком смысле?
— Он — сводный брат. Этим исчерпывается.
— Хочешь сказать, он на вторых ролях?
— Хочу сказать, что он сводный брат, — повторила фэйри.
— Ладно, ладно… — не стал спорить Денис.
— Разбитое сердце сделает его более сложным, — продолжала фэйри. — Он станет сам по себе человеком. С собственной ценностью. Личность. Так у вас это называется?
— Ты на удивление много знаешь о людях, фэйри, — сказал Денис.
Ратхис не уловила иронии.
— О, я усердно наблюдала, — подтвердила она.
— И практиковалась, не так ли? — прищурился Денис. — Ну, опыты ставила, да?
— Я разбивала сердца, — закивала фэйри. — Много сердец.
— Небось, только этим и занималась, — сказал Денис.
— Нет, не только…
Она покачала головой, и красная волна волос ожила, зашевелилась вокруг ее хрупкого тела.
— Бедный Броэрек, — вздохнул Денис. — Незавидная участь: семьдесят лет непрестанной печали, а потом — вечное забвение. Зато умрет личностью. Отличное утешение для парня! И все потому, что какая-то фэйри обманула его.
— Не какая-то, — вмешался Арилье ревниво, — а самая лучшая и прекрасная.
— Самая коварная, — вставил Денис.
— Самая добрая…
— Позволь с тобой не согласиться.
— Не позволю.
— Слушайте, друзья мои, — Денис переводил взгляд с Арилье на Ратхис и обратно, — вы меня просто убиваете своим бессердечием. Скажите-ка, все эльфы такие?
— Нет, Денис, — медленно ответил Арилье, — это все влюбленные такие.
Глава одиннадцатая
Денису не хотелось видеться с Арилье. По крайней мере, некоторое время. Что-то произошло между друзьями, что следовало осмыслить и пережить. И желательно в одиночку. Денис чувствовал, что может не выдержать: возьмет да расскажет обо всем первому встречному, просто чтобы не держать в себе. Вся эта история с двумя обликами фэйри и с бедным влюбленным Броэреком почему-то не давала юноше покоя. Мысленно он ставил на место Броэрека себя самого: простой парень, сдуру влюбившийся в нечеловеческое существо, в десятки раз более могущественное, нежели он сам! Есть о чем призадуматься.
«Глупости, — пытался уговаривать себя Денис. — Броэрек — типичный неудачник, а я — нет».
Но почему, собственно, Денис — не неудачник? Что говорит в пользу такого утверждения? Он быстро перебрал в мыслях все обстоятельства своей жизни. Ну и что в них удачного? Самая обычная жизнь. Отдельная квартира. Мама считает, что это — «повезло». Могло быть хуже. Иногда она перечисляла — что именно могло быть хуже, но Денису все это представлялось несущественным. Например, у Дениса не было отца.
Папа имел лишь одно воплощение — конверт с деньгами. Мама всегда демонстративно шлепала этот конверт на стол, глаза у нее при этом были покрасневшие, лицо слегка опухшее. «Вот и все, на что он способен». И добро бы эти деньги уходили на что-то интересное! Нет, обычно мама просто на всю сумму покупала одежду для Дениса — по своему выбору. То есть — ужасную.
Мамацентричная вселенная была узкой, тесной, полной ненужного хлама.
Единственное, в чем Денису действительно крупно повезло, — это агентство «экстремального туризма». Если только можно считать везением военную службу с отчетливой перспективой грядущего сражения с троллиной армией.
«Броэрек — неудачник, а я — нет», — повторил Денис сам себе. Эта мантра почему-то возымела усыпляющее действие. Очевидно, Денис слишком устал — от обилия впечатлений и, главное, от слишком интенсивных попыток размышлять и анализировать увиденное. Он и сам не заметил, как сон сморил его.