— Я не люблю, когда мои люди строят догадки, основываясь на обрывках сведений и пустоте. Тот, кто знает начало истории, должен знать ее конец. Только так можно избежать пустых слухов.
— Логично, — шепнул Денис. У него вдруг пропал голос.
Гонял наклонилась к нему с высоты:
— О чем ты хочешь спросить?
— Ну… — замялся Денис. — Откуда здесь тролль? Если это, конечно, тролль…
— Это палач, — сказала Гонэл таким тоном, как будто речь шла о самом обычном деле. — Надеюсь, ты догадался о предназначении инструментов.
— Я лучше воздержусь от догадок, — буркнул Денис. — Но тролль?..
— Что непонятного? — настаивала Гонэл.
— Ну, я слыхал, будто замок убивает ихнего брата… — протянул Денис, чувствуя себя дураком.
— Это правда — в определенных случаях. В замке есть несколько вещей, которые уничтожают любое троллиное порождение. Самое известное — дракон над воротами. Ты его видел.
— Уже яснее, — кивнул Денис. — Но…
— Мы сейчас находимся, собственно говоря, не в самом замке, а под ним. Эта земля уже не состоит под моей защитой. Замок не пускает корни настолько глубоко.
— Странные представления о земельном праве, — сказал Денис, чьи сведения на сей счет ограничивались мамиными причитаниями по поводу налога на дачу. — Но предположим, что я все понял.
Гонэл откинулась на подушечку и произнесла:
— Теперь, когда ты понял, каким образом тролль может находиться здесь, и все сомнения в происходящем у тебя пропали…
(«Она знает, что я сомневался! — подумал Денис едва ли не в панике. — Она телепатка! Или я такой болван, что у меня все на лице написано… Или то и другое сразу.»)
— …я хочу начать. Теперь ты будешь молчать и просто смотреть. Ты понял?
Не дожидаясь от Дениса ответа, защитница Гонэл сделала знак палачу. Тролль подошел к безымянной деве.
Она висела на колонне, прикованная за руки. Ее глаза были закрыты, она казалась мертвой. Как и в снах Дениса, ноги ее были босы и изрезаны о траву и осколки камней, а одежда — испачкана и порвана.
Когда тролль коснулся пальцами ее подбородка, она даже не пошевелилась и не подняла ресниц.
— Спроси ее, какие сны она видит, — приказала защитница троллю.
Он процарапал ногтем красную полосу у девушки на щеке.
— Какие сны ты видишь? — прошептал он, обдавая ее тяжелым дыханием.
Она открыла глаза, затянутые белесой пленкой, как будто третьим веком.
— Где моя одежда? — тихо спросила она.
Гонэл неподвижно сидела на своем троне.
— Одежда? — переспросила защитница.
А тролль, почти касаясь вывернутыми сухими губами губ пленницы, повторил:
— Одежда?
— Отпустите меня, — сказала девушка. — Отпустите меня, все отпустите меня, отпустите меня…
Адальгер, прикованный точно так же к соседней колонне, загремел цепью и заорал:
— Вы же слышали! Отпустите ее!
Тролль, не поворачиваясь, безошибочно ударил его длинной ручищей по лицу. Адальгер задохнулся, потом медленно выдохнул и выплюнул сгусток крови. Стрела, выпущенная Эвремар, так и осталась в ране с правой стороны груди Адальгера, только теперь она была обломана.
— Ублюдок ты, — сказал троллю Адальгер. — Кому ты служишь? Ей? — Он мотнул головой, указывая на защитницу Гонэл. — Как ты можешь ей служить, ты, тролль?
Денис не ожидал, что на подобное заявление тролль отреагирует как-либо, кроме очередной зуботычины, но тролль преспокойно ответил:
— Она хозяйка, я ублюдок.
— Она не может быть твоей хозяйкой! — в странном отчаянии закричал Адальгер. — Ты тролль, ты не посмел бы присягнуть ей!
— Я не присягал, — глухо рыкнул тролль. — Она хозяйка. Она меня купила.
— Чушь! — взвизгнул Адальгер. — Я знаю ваш народ! Да, да, не удивляйся, знаю! Тролли не продают своих детей.
— Иногда, — сказал тролль. — Я ублюдок.
Гонэл хлопнула в ладоши. Резкий звук эхом отозвался по всему подземелью. Казалось, каждая колонна сочла своим долгом отразить этот хлопок.
— Тихо! — проговорила Гонэл, когда эхо иссякло.
«Арилье был прав, — подумал Денис. — В этом мире сновидения и… гм!.. материальная жизнь… или жизнь в материи, что вернее… они почти неотличимы друг от друга. Или являются одним и тем же. В общем, я сейчас не сплю. — Он ущипнул себя за руку, но это помогло на удивление мало. — Защитница Гонэл приковала мою подругу цепями и подвесила ее над полом, а тролль, он же ублюдок, он же палач, собирается пытать ее инструментами дантиста… И я не сплю».
— Ты служила этому человеку, — обратилась Гонэл к безымянной девушке. — Почему?
— Потому что я принадлежу ему…