В 6.00 «Хиппер» наконец бросил якорь в Каа-фиорде. Кумметц отметил в журнале, что для составления полной картины боя ему необходимо получить рапорты с остальных кораблей.
Все офицеры на «Хиппере» и «Лютцове» страшно устали. Похоже, они не догадывались, что адмирал Клюбер в Нарвике, адмирал Карлс в Киле, адмирал Редер в Берлине, адмирал Кранке и сам Гитлер в Вольфшанце нетерпеливо ждут новостей. Они спокойно уселись завтракать, готовя рапорты о бое.
Наконец в 10.15 Клюбер радировал Кумметцу:
«Немедленно передайте дополнительную информацию к той, что имелась в кратком сообщении «Хиппера», так как ее требует РВМ» .
В Вольфшанце Кранке поднялся в 9 утра. Он ожидал, что ему передадут полный отчет оперативного отдела о ходе операции «Регенбоген» и сообщения о ее успешном завершении. Однако он не получил ничего. Обозлившись до предела, он принялся звонить в оперативный отдел.
Но там тоже почти ничего не знали. Около 8.00 в РВМ позвонил из Киля дежурный офицер штаба Группы ВМФ «Север» и доложил: «В 2.40 соединение командира крейсерских сил вошло в Альтен-фиорд. Адмирал Клюбер получил только обрывки радиограмм, которые не были приняты в штабе Группы «Север». Согласно сообщению, вряд ли крейсера прорвали завесу охранения. В ходе боя они встретили 2 крейсера, которые не сразу были опознаны как корабли этого класса. «Экольдт», вероятно, был обстрелян крейсером. Подробности не известны. «Хиппер» получил попадание в котельное отделение, в самолетном ангаре начался пожар. Адмирал Клюбер ожидает разговора по телетайпу или телефону с адмиралом Кумметцем».
Кранке сразу понял, что такие новости не станут для Гитлера подарком на Новый Год.
На основании радиограммы U-354, в которой упоминалось «красное зарево», фюрер ожидал победы немецкого оружия. Британские эсминцы отброшены, а торговые суда, которые везли английское и американское оружие русским, уничтожены. Успех операции против конвоя PQ-17 создал прецедент, и Гитлер ждал его повторения. Если Люфтваффе сумели почти уничтожить конвой, то Кригсмарине…
Однако вскоре после того как Кранке положил телефонную трубку, ему принесли сообщение из Берлина от адмирала Редера. На бланке имелась пометка «Доложить фюреру». Редер утверждал, что подробное донесение уже отправлено. Передавать любые радиограммы, пока корабли находятся в море, слишком опасно, и детальный отчет будет получен, когда «Хиппер» пришвартуется в гавани. Редер сообщал, что не только телефонные линии неисправны, но вдобавок из-за «атмосферных помех» радиосвязь тоже работает крайне ненадежно. Сообщение Редера завершалось фразой: «Я рассчитываю получить ответы на все вопросы к вечеру».
Когда Кранке сообщили, что фюрер поднялся в 10.30, он доложил, что детальное описание операции вскоре будет получено по телетайпу. Точно зная, что на дневном совещании Гитлер потребует от него новостей, Кранке буквально из кожи лез, чтобы эти самые новости раздобыть. Но, несмотря на постоянные телефонные звонки в РВМ и штаб Группы ВМФ «Север», он так ничего и не узнал. «Я снова подчеркнул, что мне крайне необходимо получить отчет для доклада фюреру, но мне отвечали, что телефонные линии повреждены», - писал Кранке.
Опасаясь самого худшего, Кранке отправился на дневное совещание. «Я сообщил фюреру все, что мог. Он заявил, что для него как главнокомандующего просто позор не иметь отчета о бое сутки спустя, тогда как британское радио уже передало сообщение накануне вечером», - вспоминал Кранке.
Но это был еще легкий ветерок по сравнению с тем штормом, который постепенно надвигался на командование флота. Было совершенно ясно, что, по мнению Гитлера, он столкнулся с неповиновением. Он уже подчинил себе армию и захватил полный оперативный контроль над действиями сухопутных сил, несмотря на первоначальное сопротивление Генерального штаба. Флот все еще сопротивлялся, но эта твердыня держалась лишь потому, что Гитлер всерьез ее не штурмовал. А теперь, доложив, что подводная лодка видела «красное зарево», адмиралы не могут сообщить ему факты и цифры.
Кранке продолжает: «Он пришел в крайнее возбуждение и приказал мне отправить радиограмму, требуя рапорта от флотского командования. Я передал этот приказ Вангенгейму.{Капитан 2 ранга Губерт фон Вангенгейм, офицер связи ВМФ при ставке Гитлера}
За этим последовали новые замечания фюрера, который возбуждался все больше. Он говорил о бесполезности крупных кораблей, о нехватке способностей и отваги у части старых морских офицеров. Мне пришлось оставить даже саму мысль о протестах. Он даже сказал, что мы осмеливаемся атаковать торговые суда, только если они не отстреливаются».
Тем временем адмирал Кумметц, все еще находящийся на борту «Хиппера», получил отчет капитана 1 ранга Штанге о действиях «Лютцова». В 12.26, когда в Вольфшанце Кранке выслушивал нотации Гитлера, Кумметц отправил свой второй рапорт. Судя по всему, Кумметц просто не представлял себе того напряжения, которое сейчас воцарилось в ставке фюрера. Он писал:
«Группа «Лютцова» столкнулась с крайне плохой видимостью. Были отмечены 2 попадания снарядов среднего калибра. Попадания вызвали пожар на одном судне. Корабли группы повреждений не получили.
Согласно наблюдениям «Бейтцена», подтвердилось потопление вражеского эсминца «Экольдтом».
Экипажи вели себя образцово. Личный состав машинных отделений «Хиппера» заслуживает особого упоминания за ремонт повреждений, полученных в бою. Задача была трудной из-за непродолжительности светлого времени. Выражаю мнение, что командиры сделали все возможное в рамках полученных директив.{Вероятно, это упоминание о призывах к осторожности, переданных Клюбером} Командующий крейсерскими силами».
Даже после дневного совещания адмирал Кранке все еще не имел никакой информации. Поэтому он прекрасно представлял себе, в каком опасном положении он оказался. Он продолжал звонить в РВМ в Берлин, пытаясь убедить командование флота, что информация нужна ему немедленно, но штаб ничего не мог сделать. Новостей из Альтен-фиорда не было.
Чтобы поторопить своих адмиралов, оперативный отдел отправил адмиралу Карлсу приказ: «Главнокомандующий требует срочно отправить рапорты Кумметца и группы «Лютцова», а также детальный перечень всех радиограмм с указанием времени отправки, получения и прочих подробностей с самого начала боя. Командующему силами ВМФ в Северных водах и командиру Группы ВМФ «Север» представить рапорты с объяснением причин задержки».
Адмиралу Кранке, сидевшему в своем кабинете в Вольфшанце, оставалось лишь терпеливо ждать и надеяться, что фюрер немного остынет. В 17.00 зазвонил телефон. Гитлер хотел видеть адмирала немедленно.
Разразился настоящий кризис. Крейсера вышли в море для атаки британского конвоя, произошло сражение, а теперь следовало расплачиваться за проигрыш. Что последствия будут тяжелыми, было уже совершенно ясно, хотя Гитлер не имел никаких сведений, кроме переданных ему самим Кранке.
Разумеется, Кранке не знал, что бой завершился неудачей для немцев. Вообще никто за пределами Альтен-фиорда не подозревал, что операция провалилась. Адмирал отправился в кабинет фюрера. Вот его рассказ о том, что произошло дальше:
«В 17.00 за мной прислал фюрер, который поинтересовался новостями. Он метался по комнате в страшном возбуждении. Гитлер говорил, что это чудовищное неповиновение - отказ информировать его. Такое поведение адмиралов и весь ход боя показывают, что корабли совершенно бесполезны. Они только служат питательной средой для революции, бесцельно отстаиваясь на якоре и не желая вступать в бой.
Так произошло в свое время с Флотом Открытого Моря, сказал он и добавил, что принял окончательное решение избавиться от этих бесполезных кораблей. Он найдет более полезное применение личному составу, оружию и броне. «Немедленно сообщите об этом гросс-адмиралу Редеру».