– Да, не повезло, – согласилась Марго.
– Тогда-то я понял, что нет людей, которые умеют все, и пришлось признать, что я тоже могу не все.
– Поэтому-то с тобой было так легко ужиться, – сделала вывод Марго, – ты был таким послушным и робким мальчиком.
– Ага, – ответствовал Лемон, упираясь руками в колени и медленно подымаясь. – Вы совсем меня заболтали. Пойду спать.
Джон пробурчал:
– Какой гостеприимный хозяин.
Лемон сел обратно.
– Ну не будем тебя больше задерживать, – продолжат Джон. – Обещаем, что с первыми лучами солнца мы развеемся, как утренний туман.
– Почему-то я не удивлюсь, – сказал Лемон и снова поднялся, на сей раз без особых усилий. Он улыбнулся сидящей перед ним и внимательно слушающей парочке. – Спокойной ночи, детки. Ведите себя хорошо. Или хотя бы будьте благоразумными.
– Лемон! – с укоризной воскликнул Джон.
– Иду, иду. Спокойной ночи. Без вас двоих вечеринка бы не удалась. – Говоря это, Лемон наклонился и поцеловал Марго в лоб. – Ты не рада, что пришла?
– Рада, рада. Успокойся.
Лемон изобразил на лице непомерное удивление.
– Почему? Почему ты так говоришь? Я что...
– Спокойной ночи, Лемон, – сказал Джон.
Лемон попытался возразить:
– Я знаю, что когда я не...
– Лемон! – выкрикнул, не сдержавшись, Джон и при этом схватился руками за голову, будто в отчаянии.
Только тогда тот ушел, смеясь во весь голос, и долго был еще слышен его удаляющийся смех. Лемон был так невозможно забавен, что двое оставшихся в холле не сдержали улыбок, покачивая укоризненно головами.
– Вы хорошие друзья, – описала происходящее Марго.
– Обычно да, – сказал, вставая, Джон и протянул ей руку. – Я провожу тебя наверх.
– С чего ты взял, что я хочу спать? – спросила его Марго так, будто и впрямь хотела это выяснить.
– Уже пора.
– Я думаю... – не успев досказать, Марго зевнула. – Вот видишь? Стоит тебе что-то предложить, как я сразу соглашаюсь.
– Значит, меня зовут Свенгали, а тебя тогда – Трилби, – заявил вдруг Джон, помогая ей подняться.
– Это еще кто такие?
– Она пела как ворона. Но он был гипнотизером, внушал ей, и она пела жаворонком.
– Ах вот оно что! Ты хочешь, чтобы я тебе спела?
– Да нет. Я только хочу, чтобы ты меня слушалась.
– В чем же? Ну-ка, ну-ка!
Держа Марго под руку, он провел ее по всему первому этажу до лестницы. Кое-где еще горел тусклый свет, но в основном было уже темно, и они не встретили на своем пути ни одного человека. Было тихо, и единственный звук во всем доме – стук каблучков Марго – эхом отдавался в коридоре. Казалось, они остались одни во всем мире и, кроме них, никого больше нет.
Марго остановилась и, опершись на руку Джона, сняла сперва одну, потом вторую туфлю. Джон взял их у нее, и они показались такими маленькими в его широких ладонях. Свободной рукой он взял руку Марго и повел свою даму вверх по лестнице.
Он собирался заняться с ней любовью.
Марго догадывалась о его желании и думала только, стоит ли позволять ему это так скоро. Тут она поняла, что на самом деле сама его хочет. Марго подняла глаза на Джона, чтобы поделиться с ним своим изумительным открытием, и увидела, что он не сводит с нее глаз.
Джон тяжело дышал полуоткрытым ртом, скользя глазами по ее телу, от тонкой шеи до заключенных в чулки ног, осторожно ступающих по лестнице. Он замечал все движения, во время которых платье облегало ее фигуру. Джон чуть сильнее сжал руку Марго, при этом ласково поглаживая ее пальцы.
Он поцеловал Марго после первого же лестничного марша. Он просто не мог ждать. Марго очутилась в его объятиях, и туфли в его руках вжимались ей в спину, когда Джон крепко стиснул ее одной рукой. Второй рукой он поддерживал голову Марго, пока впивался в ее губы жадным поцелуем.
Джон слегка отпрянул, и звук разъединяющихся после поцелуя губ пронизал тишину вокруг, выдавая влюбленных. Он внимательно смотрел в лицо Марго.
Они заспешили по лестнице на второй этаж, и Марго прошептала:
– Пассия неплохо тебя научила.
Если она собиралась охладить его пыл неуместным замечанием, значит, она была недовольна. Тогда Джон тихо поведал:
– Ее звали Мэри Джо, и это было на втором курсе в Темпле, Огайо.
– Неужели все второкурсницы так целуются? – прошипела Марго.
Его ответ был почти не слышен:
– Да, если они на втором курсе Темпля, Огайо, и если их зовут Мэри Джо.
– С кем ты целовался потом? – смягчилась Марго.
– Мэри Джо была мне небезразлична, поэтому следующая девушка, которую я поцеловал, была только на третьем курсе.
– А со второго на третий курс, – пробормотала Марго, – ты перешел в один день, как мы перешли из старого года в новый?
– Угу, – буркнул Джон.
Она попыталась его упрекнуть:
– Ты очень непредсказуемый мужчина.
– Я шел к этому поцелую с тобой с того самого момента накануне Нового года, когда ты вошла в библиотеку в «том платье» и заперла за собой дверь.
– Ничего такого в моем платье нет! – опять завелась Марго.
– А я что, сказал, что есть?
– Но ты говоришь о нем как о «том платье», будто оно какое-то из ряда вон выходящее.
Джон почти выкрикнул:
– Но оно такое и есть!
– Шш! – оборвала его Марго. – Ты уже целовался со мной.
– Знаю, знаю. Но мне этого мало. Я бы и хотел остановиться, но не в силах, твой рот меня сводит с ума так же, как твое тело.
Теряя голову, Марго еще успела уточнить:
– Это семья Мэри Джо заставила тебя сбежать в Техас?
– Да, – согласился Джон. – Сэлти с Фелисией положили много усилий в борьбе с ними и, главное, почти все свои деньги, но безуспешно. Я был отправлен в Техас, и поначалу мне показалось здесь скучно. Чересчур много мужчин и чересчур мало женщин.
Марго попробовала догадаться.
– Ты не мог понравиться ни одной женщине?
– Только Пассии.
– Да это заставило бы задуматься любого мужчину.
Когда они поднялись в мансарду, до их слуха внезапно донесся приглушенный женский смех. Очень сладострастный. Марго смотрела себе под ноги, ступая по лестнице, и только краем глаза видела, как Джон услыхал этот смех и как тот отозвался в тихой ухмылке самого Джона.
– Держи себя в руках, – прошептала Марго ему.
– Это сейчас-то? – удивился Джон.
Марго засмеялась, и неожиданно ее смех прозвучал очень похоже на только что услышанный ими. Марго попыталась оправдаться:
– Это призрак. Разве Лемон тебе о нем не рассказывал?
– Нет.
– Ну что ж, спроси его об этом, – очень тихо предложила Марго.
Джон отвечал ей тоже на пониженных тонах:
– Очевидно, этот призрак, живет у Лемона в комнате, поэтому он и не приглашает к себе других, живых женщин.
– Я думаю, он никого для себя не пригласил, потому что ты ведь мог бы и не обратить на меня внимания, тогда Лемон проявил бы особое гостеприимство в отношении меня, чтобы я не чувствовала себя ненужной, брошенной и одинокой.
Такое объяснение вдруг заставило Джона ясно представить себе все благородство Лемона, который мог вот так пожертвовать собой ради друга. Но интересно, мог ли Лемон увидеть в Марго нечто большее, нежели просто гостью? Всерьез заинтересоваться ею?
В мансарде не было слышно ни звука, все двери заперты и только комната Марго открыта. В комнате никого не было, Марго опять оказалась в одиночестве. Ночник горел, и ее постель была застелена.
Джон не мог сдержать довольной улыбки.
– Проверю под кроватями, – заявил он, закрывая за собой дверь.
Марго сумела подавить собственный смешок и тихо ждала, скрестив руки на груди, пока он закончит.
Джон, встав на одно колено и опершись о пол рукой, заглянул под каждую кровать. Единственной находкой оказался чужой мужской носок. Джон проверил в шкафу, откуда достал и поставил на пол туфли Марго; он просмотрел ее вещи и, присвистнув, извлек красное платье, одиноко висевшее на вешалке. Джон взял его, демонстративно взвесил в руке, показывая, насколько мало ткани было использовано при изготовлении этого шедевра.