— А в городе-то научишься?
— Научусь, здесь пляж есть. — Антон запнулся, сообразив, что проговорился.
— Когда это ты успел там побывать?
— Я с машины видел, когда вещи везли… И еще ребята рассказали…
— Ребята?
— Они в старых домах живут, за шоссе. Витек и Акила, то есть Лешка. Па, ну можно пойти?..
— Мать из магазина вернется — тогда пойдешь, — сказал отец, снова забираясь на табуретку.
— Лучше я ее встречу, у нее сетка тяжелая…
— Иди! — Отец махнул рукой и включил дрель.
Выскочив из подъезда, Антон огляделся. Во дворе — ни души. Из ярко освещенного окна на втором этаже хрипел магнитофон. Моросил мелкий дождь. Вдали, за трансформаторной будкой, башенный кран тащил по небу огромный блок с окном посередине. Подойдя ближе, Антон обнаружил забор. За ним строился жилой дом. Магазином здесь и не пахло.
Антон пошел вдоль забора и вскоре увидел мальчишек. Одного из них издали можно было принять за Витька. На нем тоже топорщились расклешенные брюки и клетчатый в крапинку пиджак. Второй, тонкий, как спичка, с длинными, свисавшими сосульками волосами, едва заметив Антона, крикнул:
— Эй ты! Дай три копейки!
Антон достал пятак.
— Больше нет? — спросил худой.
— Нет, — сухо отрезал Антон.
— А ну-ка докажи! — Худой намеревался проверить карманы Антона, но тут заметил ремень.
— Смотри, флотский!
— Кожзаменитель, — возразил другой парень.
— Давай меняться, — схватил Антона за руку худой. — Ты мне флотский ремень, я тебе — армейский… Идет?
Антон помотал головой.
— Кончай, Рюха, в кино опоздаем, — позвал худого парень в пиджаке.
— Сейчас! — отмахнулся Рюха. — Тогда дай поносить. Я завтра отдам. Ты где, в поселке живешь?
— Здесь, — покачал головой Антон.
И в этот момент Рюха рванул на себя пряжку и, выдернув ремень, дал деру.
— Отдай, это же подарок!.. — отчаянно закричал Антон.
Парень помчался к автобусной остановке, прячась в высокой траве, которая росла вдоль шоссе под линией электропередачи. На шоссе показался автобус. Он причалил к тротуару, распахнулись двери. Антон уже настигал беглецов, но тут автобус тронулся с места, захлопнув двери перед самым носом.
Заплакав от обиды, Антон поплелся обратно. Ремень ему подарил отец. И потерять его так глупо… Тут неожиданно для себя Антон увидел строящийся магазин.
Акила и Витек кидали обломки кирпичей в цель — валявшийся на земле обруч.
— Ты чего? — удивился Акила.
— У меня ремень отняли, — объяснил Антон.
— Кто? — спросил Витек.
— Двое. Один худой такой, с длинными волосами.
— Рюха! — определил Акила. — Он спрашивал, откуда ты?
— Спрашивал, — подтвердил Антон. — Ты, говорит, в поселке живешь?
— Эх ты, — огорчился Акила, — надо было сказать: в поселке. Они своих не трогают.
— Кончай! — перебил его Витек. — Они бы все равно спросили, кого он в поселке знает.
— Ты дома про ремень не говори, — предупредил Акила. — Если это Рюха, мы ремень вернем. Рюха Витька боится.
— Это точно, — подтвердил Витек. — Завтра я с ним поговорю.
— А сегодня нельзя? — огорчился Антон.
— Да где его искать? Может, он на озеро придет, мы ночью на рыбалку идем. Хочешь — пойдем с нами…
Пришел вечер. На землю медленно опускались сумерки. Вдоль автострады вспыхнули фонари. Антон вышел на балкон и увидел у первого подъезда девятиэтажки ребят. Витек был в телогрейке и высоких резиновых сапогах. Акила тоже в телогрейке, но без сапог, в руках он держал банку с червяками.
Антон вздохнул. Про рыбалку он ничего родителям не сказал. Все равно не пустили бы. В прошлом году Сережкины родители звали Антона на ночную рыбалку, но отец сказал — поедешь со мной. Да так до конца лета и не выполнил обещания…
— Тоша, Тоша! — позвала мама. Из-за ее плеча торчала вихрастая голова отца.
Антон нехотя ушел с балкона.
— Ты лучше в комнате прибрал бы, — укоризненно сказала мама.
— Почему у тебя одежда всегда разбросана? — спросил отец. Брюки Антона, как назло, лежали на самом видном месте — на письменном столе.
— Я сейчас уберу, па! — Антон подскочил к столу и убрал брюки. Еще секунда, и отец мог обнаружить исчезновение ремня.
— Запри дверь на балкон, — строго сказала мама, внимательно осматривая комнату.
Только тут Антон заметил, что мама переоделась: на ней была нарядная блузка с кружевным воротником, а это значило, что родители собрались в гости.
— Дверь на звонки не открывай, — сказал отец.