Хорошо, что Яся забыла свой плащ. Или оставила. Он уже где только не побывал: и на крыше фургона, и на земле, и на соломе. Пыльный и мятый, но лучше в таком плаще и в капюшоне, чем с таким личиком. Зачем людей пугать? Побуду пыльным приведением, благо Ясин плащик мне до пяток, а из-под капюшона только подбородок торчит.
Никогда ещё не пробовала через деревянный борт в длинной хламиде перебираться. Не упала. Повезло, наверное. В мелочах мне всегда везёт. Гномы принялись вытаскивать свои мешки, разбираться, где – чей, и опять горланить. По-моему, у них любой пустяк – повод поорать. М-да… они ещё своё имущество в мешках не видели. Надеюсь, там ничего особо хрупкого не было.
Я так и не поняла: мы на тот же постоялый двор явились, где я позавчера ночевала или на другой? Хотя, какая разница? Раз мы уже в Меронге, значит, озеро опять проехали. В графе "купание в озёрах" ставим прочерк.
Бородатые горлопаны стерегли меня качественно – двое впереди, двое сзади и ещё по паре слева и справа. Параграф шесть, пункт два Устава охранно-конвойной службы: "Перемещение особо опасных преступников и влиятельных персон в местах скопления населения". Тьфу! Ясина наука! Интересно, что им такого наговорили или пообещали, чтобы меня так "перемещать"? Даже в дверь пришлось протискиваться тем же порядком. Интересно, влиятельные персоны возмущаются, если к ним охрана впритирку жмётся?
Когда мы все ввалились внутрь, в помещении сразу стало тесно. Народ под напором гномьей толпы размазался по стенкам, прихватив снедь. Правильно. Гномы затопчут и не заметят, даром что недомерки… По сравнению со мной – не очень недомерки. Многие мне даже по плечо. А вот бугай (одетый так же, как и я, в плаще и в капюшоне), которого загнали к столику в угол, мог бы возмутиться. Даже дёрнулся было в нашу сторону, но его осадил тощий спутник. Тоже закутанный. Наверняка воры. Приличные люди лица не прячут. Я – не в счёт, у меня уважительная причина.
Самый громкий бородач сунул мне в руки мешок. Надо же… мой, с торчащей из горловины рукояткой половника. Совсем забыла. Надеюсь, что подарок семьдесят второму принцу я в порыве гнева не затоптала. А гном уже разорялся во всю глотку:
– Столы сдвинуть! Лавки притащить! Повар, ко мне шагом арррш!
– Я! – Браво рявкнул самый квадратный недомерок с рыжеватой бородой.
– Что "я"?! Орчачья свинья! – Непритворно рычал главно-гномо-командующий. – Местного повара ко мне бегом! Где этого отравителя черви гложут?!
Есть мне напрочь расхотелось.
Два гнома тут же пригнали спотыкающегося мужика в сальной косынке и слегка белом фартуке. Бррр, грязь-то какая! А гномий командир возьми и рявкни:
– Охраняемому объекту двойную порцию, леденец и колыбельную! – И добавил, обращаясь уже ко мне: – На приём пищи полчаса, в нужник и спать!
Интересный у меня статус – "объект". Что-то среднее между крепостью и лабораторией. Хотя… у меня же в голове секретные разработки! Точно – я объект. Надо будет попросить дядю сочинить мне сигнализацию. А то несерьёзный какой-то объект получается. Но двойную порцию местной стряпни никакой объект не осилит.
– Может, леденцом обойдусь? Или мороженое, а? – Попыталась я отвлечь гнома от бурной деятельности по организации ужина.
– Леденец, молоко и колыбельную! – изменил список блюд командир и снова переключился на подчинённых: – Вы двое, в первую смену караула, вы – во вторую, Хлыщ и Дрищ – в третью! Первый пост – под окном, второй пост – под дверью! Проспите объект, боррроды отрррежу!
Ладно, хоть не в самой комнате посты храпеть будут, особенно тот, который Дри… гм… я лучше уж буду по-орочьи ругаться – и мне непонятно, и народ впечатляется. Экое у гномьего повара прозвище-то… Но колыбельную я всё равно не вынесу. Это слишком. Мне речёвок хватило.
– Может, не надо колыбельную, а?
Попытка разжалобить буйно-командующего успехом не увенчалась:
– Дит ям без колыбельной нельзя! Сам спою, – чуть тише, но всё равно громко пообещал бородатый садист. – Я колыбельных много знаю. У меня внуков два! – И в подтверждение продемонстрировал мне два пальца-сардельки.
О-ой! Мало мне было Синей Бабушки, нарвалась на гномьего дедушку. Не получилось по человечески, попробуем по военному.
– А я не дитё. Я… молодой боец.
Надеюсь, бойцам гномий дед песни не поёт. Ни на ночь, ни с утра.
Гном засомневался, даже приподнял капюшон и заглянул мне снизу в личико. Ну, и? Вид у меня боевой – почти раненый.
– Какой рррод войск?! – гарнизонно поинтересовался поющий дед.
Какой-какой… Какой у меня может быть род…
– Особо секретный, – прошептала я гному в самое ухо. – Глубоко законспирированный боец-доброволец по испытанию на себе ментальных вмешательств. Направляюсь домой после обширной магической контузии в оба полушария мозга, для излечения и последующих экспериментов. – Гном "поплыл". – Из прочих полученных ранений: открытый перелом моральных устоев, ожог души третьей степени и передозировка декокта. – Бородач засопел, надо было дожимать. – Десятикратная передозировка. Не рассчитала. Перепила.
Гном протяжно свистнул, его сослуживцы притихли. Даже разносчики перестали посудой громыхать.
– Эк тебя… Это тот маг что ли, раскудрить его в печенку? Но … девочка же… ты, – басовитым шёпотом прохрипел приграничник.
– Гендерная дискриминация, слышал о такой штуке, дедуль? – Тоже шёпотом просветила я отставшего от жизни воина. – Десять лет общественных работ по уборке улиц без права помилования.
– Эээ… – попытался осознать тяжесть своего преступления работник секиры.
– Ладно, – дедушку стало жалко, – своих не выдаём. Но ты мне, дед, контузию колыбельными не усугубляй, а то… – я набрала в грудь побольше воздуха и заорала во всю глотку, – буйной стану! Тогда вам всем ырбуц леденцом покажется! Так ыртытем хурлакну, что позвоночник в штаны осыплется, а драмзех изо лба вылезет!
Кажется, последнее было лишним. Тишина наступила такая, что стало слышно, как мухи родятся.
– Так бы и сказал…ла, – шёпотом просипел любитель ночного вокала. – Ежели изо лба… – дед даже лоб почесал, – то какие уж тут колыбель…
– Уииииуаааа! – вспорол тишину пронзительный вопль.
И почти одновременно с ним раздался всхлип "умирающего лебедя":
– Митавиа!
Я обернулась и глазам своим не поверила. Разве так бывает!? Разве мне может улыбнуться удача? Грустно, как Лидорчик, и острозубо, как Нифса. Габаритная у меня няня, а я её за бугая приняла! Это же они, мои… как их там? Мои, короче!
– Лидорчик, это ты?! Нифса?! Вы откуда здесь?
Я попыталась растолкать гномов, но моя няня управилась первой и расшвыряла бородачей, не особо напрягаясь. Лавкам тоже досталось. Лидорчик пристроился сзади и прошёл за Нифсой, как дельфин в кильватерной струе. Ни обо что не споткнулся. Пока няня меня обнимала и прижимала, Лидорчик толкался рядом и вопил, как гном:
– А мы за тобой! Мы сразу за тобой следом ушли! Я же говорил, нагоним! А что ты тут делаешь одна!?
Когда Нифса наконец разжала объятия, в меня вцепился Тонна Эля. Я бы даже сказала – стал тискать. Какой-то он не робкий. Совсем стеснительность на радостях утратил. Ладно, не буду его расстраивать и сразу браслет не верну.
– Лидорчик, погоди меня целовать. А то чесаться будет! – Вот как надо женихов останавливать. У него аж глаза посинели. – Не видишь, что ли? Я комарами на всё лицо раненная.