Как только разносчик принёс то, что здесь называлось салатом, Короед тихим шепотом сообщил нам, что… догадайтесь… ну, правильно: за нами следят! Опять! Бабушка у меня в голове активизировалась и подтвердила. Ага, следят. И очень умно следят, то есть – очень издалека. Ладно. Придётся верить.
Дядино письмо мне всё-таки отдали. А может и не мне, а Карнэль Короедовне. В письме дядя сообщал, что собирается проверить местность вокруг Ольшанки и если ничего не найдёт, то перейдёт границу. Ну, и где здесь содержательность? Лидорчик в ответ на мой вопрос даже салатом подавился. Границу, видите ли переходить нельзя – на то она и граница. А мой дядя собирался нарушить закон. Короед согласился с Лидорчиком. Гм… Ну, им виднее, конечно. Хотя, мне кажется, что дядя в своей лаборатории не только государственные, но и природные законы уже нарушал и не раз. А тут – условность какая-то. Фи!
И стоило ради такой чепухи салатом давиться? Короед уверял, что стоило. Мы же не только письмо дяди читали – мы намечали план дальнейших действий.
– Мита! – Синтар Керосинович был ужасссно серьёзен, – твой уважаемый дядя… прпал… пропал. То есть, перешёл границу…
Логично. Я тоже так думаю. Раз его найти не могут, значит – перешёл.
– И?
Вместо Короеда ответила Яся:
– Значит, и нам придётся, – и покосилась на Лидорчика. – Если бы Лидортонниэль согласился остаться в Ольшанке…
Лидорчик набычился и засопел.
– Разделяться не нда… не надо, – поправил сам себя Короед.
Бабушка кивнула моей головой.
Ухх! Здорово! Мы нарушим закон, да ещё и семьдесят второго принца через границу протащим!
– За противоправные действия! – предложила я тост.
Но меня не поддержали и вообще велели кричать потише, потому что тюрьма – рядом…
За порогом "приличного заведения" мы перераспределились по повозкам. С Лидорчиком села Яся – инструктировать. Бедолага. (Лидорчик бедолага). Инструкции Яси начались ещё до конца салата: к посторонним в одиночку не подходить, от меня или от Короеда не отходить… Тонна Эля хотел обидеться, но я постучала себя пальцем по лбу, намекая на Бабушку, и "прынц" совсем расстроился. Да, пока у меня в голове Короедовна, защищать меня – кур смешить. Понятия не имею, какие ещё можно было сочинить инструкции, но мастер Ясанна на то и мастер.
Мы колесили по Летарду часа два. Нифса правила туда, куда было угодно лошадям. Яся что-то бубнила Лидорчику. Лидорчик кивал. Мы с Короедом тащились следом и созерцали, как терзают Лидорчика. То есть, я созерцала, Короед следил, как далеко от нас следящий маг, а Синяя Бабушка у меня в голове активно знакомилась с нашим миром, время от времени устраивая мне "тяжёлую голову" – мысленно общаясь с внуком. Маг, по заверениям Синтара Керосиновича, никуда не двигался и всё время находился где-то в центре города. Меня, если честно, этот неизвестный нисколько не волновал. Наверняка, какой-нибудь местный собрат моего дяди засёк Короеда или Короеда и Бабушку, когда они решали семейные вопросы на "повышенных магических фонах". Сами же говорили: "фон". Вот, маг и заинтересовался. Бабуля сказала: "Тоже вариант". Но велела не терять бдительность.
Именно так, не теряя бдительности, мы и заехали в тупик. Нифса заехала. Наш возница, невзрачный такой мужичок лет пятидесяти, до этого момента казался почти немым. Оказалось, что казался. И как это его наша бдительность упустила из виду?
– Так если господа чей-то дом ищут, я подскажу… – и уставился на Короеда.
Короед только головой помотал. Ну да, правильно сделал – косноязычные эльфы в природе не встречаются. Короед у нас один такой уникальный. Пока что. В том смысле, что исправляется. Отвечать пришлось мне.
– Мы не ищем. Мы у вас тут первый раз, просто город смотрим.
–А-а! О! – Наш возница аж заёрзал на радостях. – Что ж вы сразу не сказали? Вот, сейчас вывернем обратно на Садовую улицу, поедем в Товарный квартал – там самые дорогие лавки. На рынке-то совсем не тот товар. Потом по Тенистой прокатимся – там самые красивые дома…
"Там самые" возница повторил раз двадцать. Я поняла, что в Летарде не "самого" вообще не водилось. Мы с Короедом только кивали, утверждая маршрут. Всё равно до вечера делать нечего. И как я этого возницу за молчуна приняла? По-моему у него где-то была затычка. Затычка вылетела, и на нас обрушился словесный фонтан.
За какие-то пять минут мы сами стали достопримечательностью – наш возница орал во всю глотку, памятуя о ещё двух гостях города в другой коляске, которым тоже надо было сообщить о "самом-самом". Местный люд оборачивался и исправно интересовался нашей компанией. Конспирация, ага. И напрасно Яся с Лидорчиком уверяли, что у них великолепный слух. Мужик перекрикивал городской шум, привставал, использовал кнут вместо указки – в общем, и сам не забывал покрасоваться.
Таким манером мы проехались по всем улицам вокруг рынка, укатились в квартал местной знати, спустились почти к городским стенам и посетили шесть лавок. Подозреваю, что лавочники не остались в долгу перед нашим экскурсоводом. Я купила по совету Бабушки нормальный дорожный плащ – не всё же в Ясиных обносках щеголять, сапоги замагиченные от износа и промокания, пару брюк, рубашки – в общем, всё то, что гарантирует комфортное переползание границ. Короед с Ясей от нас не отстали. По чуть-чуть, по чуть-чуть – и у нас в колясках оказалось пять хорошо набитых дорожных сумок. Хуже всех пришлось Лидорчику, а лучше всех – гному-оружейнику. У гнома Яся купила кольчужную безрукавку. Не для себя, конечно, а для самого оберегаемого объекта – для Лидорчика. Объект пытался ныть, но мастер-наставница его нытьё проигнорировала.
Пообедали в очередном очень приличном заведении. И впрямь – очаровательный погребок. Прохладненький. Содержала его "молодая" вдова. Для нашего осипшего возницы – вполне молодая. В общем-то, мы собирались после этого почти-ужина вернуться обратно в "Подкову", несмотря ни на какие "самые прекрасные" сады на окраинах и "самое ухоженное во всей Империи кладбище". Ха, достопримечательность, ырбуц её! Но тут Лидорчик, высказался, прямо-таки повторяя мои мысли:
– Что может быть интересного на кладбище…
Оказалось – очень даже может. Например, строгая планировка, утверждённый план захоронений на десять лет вперёд, непременные аллеи и зелёные насаждения – деревья и кустарники, а также попечительский совет "Последнего Приюта", в который входили почти все видные жители города и местный, весьма известный, частный сыщик.
Сыщик меня особенно порадовал. По словам возницы, скромный тридцатилетний "юноша" был философом и автором нескольких трактатов на заупокойные темы. Когда наш гид озвучил пару названий: "О чём может рассказать семейный склеп" и "Готовь могилу смолоду", Короед заинтересовался, да и Бабушка у меня в голове насторожилась. Странное занятие для сыщика, пусть и "самого лучшего" – бродить вечерами по аллеям кладбища, писать унылые трактаты, рисовать эскизы надгробий, а так же пребывать в должности смотрителя кладбища на общественных началах… При этом мастер частного сыска успевал охотиться за преступниками, "мог найти кого угодно и что угодно", поэтому весьма преуспел финансово. Роскошный дом любитель могилок построил, что уже было неудивительно, недалеко от любимого кладбища.