– Мне… почти, – процедила бабуля, – не отвлекай. Я его щит ломаю.
Если Бабушка говорит, что голубоватый туманчик – щит, и его надо ломать, значит – надо. А полуприбитый мерзавец закрылся наглухо. Бабуля удивилась и к ярости добавился азарт. Ей стало интересно, как выстаивается столь оригинальная защита. Комментарии были отрывочные, но очень напоминали дядино бормотание во время очередного сомнительного эксперимента. "А если в обход…", "Хм, и на два деления под землёй закрыл, умник…", "А по воздушному слою…", "И сколько ты ещё выдержишь?", "Странно… стихийник, стоять будет насмерть…", "Таль не мешай!", "А тонкий прокол?…"
– Есть! – радостно возвестила Синяя Бабушка.
Ага, видно, что есть. Кокон как будто опал, потом согнулся и рухнул.
– Бабуль, ты его совсем… того?
Что-то мне как-то не по себе стало. Кладбище подразумевало покойников, но я на таких свежих не рассчитывала. Я только к нашествию старых умертвий готовилась – на всякий случай и не всерьёз. А убивать я никого не собиралась. Даже чужими руками. Даже магическими.
– Да живой он, – пробурчала Карнэль, – живой и спит. На расстоянии тоже можно проникнуть в сознание. Грубо, конечно, но не смертельно. Спеленаем, контур силы замкнём, и можно допрашивать.
Не знаю, что там с чем замыкают, но суть я уловила – обездвижим и обезвредим. Эх, Лидорчик! Такую битву проспал. Даже обидно за него стало.
Короед присоединился к нам на подступах к нужной могилке. На плече он нёс тощего "некроманта". Яся как нежная женщина, которую нельзя нагружать, несла только свой обнажённый меч и некромантский стульчик. Складной, ага. А мы с Бабушкой, то есть – Бабушка мной – пробирались через руины. Наверное, здесь был очень большой памятник. Или парочка.
– И кто же это у нас был такой шустрый? – ласково и вслух почти пропела бабуля.
Ну, точно как мой дядя. Сначала прибьёт результат эксперимента, а потом воркует, препарируя. Короед пошарил в кармане и извлёк ручной светильник на маго-кристаллах. Спотыкаться на обломках сразу стало легче. Хорошо, если пришлёпнутого мага не придётся из этих живописных развалин откапывать.
– Ырбуц пополам с драмзерхом! – сказала не я. Точно не я. Это бабуля сказала. Я бы ничего сказать не смогла, даже будь моё горло в моём распоряжении.
Рядом ахнул Короед.
Яся вполне по-военному потребовала ответа: "И как это понимать?"
А понимать так: мы чуть не убили Наариэля. И я не знаю, как он сюда попал, почему он напал, и где его гномы. И почему он пытался нас, то есть – меня, убить? Вообще ничего не понимаю.
Короедовна велела не паниковать, во-первых, и не пытаться перехватить управление телом, во-вторых. Потому что она моими ногами до нашей коляски дойдёт, а я нет. Я на свои ноги завтра вообще не встану. На руки тоже. Эффект полной разбитости и почти убитости Бабушка мне клятвенно пообещала.
Ясе всё-таки пришлось убрать меч и взвалить на себя тощую приманку, которую нам приготовил, ну надо же… Наариэль. Его самого нёс Короед, а моё тело от лишних силовых нагрузок избавили.
Магическое зрение по-прежнему раскрашивало ночь яркими красками, но в душе образовался полный мрак. Карнэль пыталась утешать рассказами. А мне хотелось рвать и метать. И ещё рыдать.
– Миточка, не страдай раньше времени. Разберёмся. Вот, смотри, желтоватые сполохи – мелкая живность. Видишь, цвет совсем не яркий? Интенсивность излучения соответствует уровню разума.
– А тот оранжевый костёр слева – огромный разумный таракан?
– Ты же знаешь, что – нет. Это могила твоего жениха. Ырбуц, что я говорю?! Твой жених там спит. Драмзерховы кладбища! У вас тут совсем из ума выжить можно! – завелась Карнэль.
Конечно. Можно выжить из ума. Предатель. Клятвопреступник.
– Бабуль, я знаю, его душу завербовал некромант.
– Поживём-увидим, – не стала поддерживать мои потуги оправдать эльфа Синяя Бабушка.
Совершенно мокрый Лидорчик хлопал спросонья глазами и ничего не понимал. Но, увидев Наариэля, глазами хлопать перестал, потому что их выпучил. Зато начал икать. Совсем замёрз. С центральной аллеи доносилось тоскливое "Уииииииииа!" Это нас искала Нифса.
М-да, набралась я впечатлений… Кладбище, дождь, воющая сиреневая няня и прекрасный Наариэль, который опять выглядит как покойник. Покойник и предатель.
– Возницу я беру на себя, – взбодрила нашу компанию Бабуля.
И взяла-таки. Да ещё и показала, как это так берут, но мне экспериментировать пока запретила. А не очень-то и хотелось. Когда Бабушка Лидорчика усыпляла – это ещё ничего. Когда глушила Наариэля, тоже вроде понятно – боевые действия. Но подчинение выглядело совсем иначе. Наш гид стал похож на куклу. Только что был человек как человек – удивлённый и перепуганный (ещё бы – мы ж два тела с кладбища притащили), а после бабулиных манипуляций превратился в тупое и радостное создание с остекленевшим взглядом. Смотреть противно, мурлаг подери!
Карнэль моих эмоций не разделяла. По её мнению, лёгкое вмешательство в память и эмоциональная коррекция – пустяки. Оплату наш гид получил, приказ отвезти Нифсу и приехать с ней за нами завтра днём его бы всё равно порадовал, о двух телах возница забыл – ему же легче. А оттого, что некоторые жители Летарда немножко нам помогут, ничего страшного с ними не случится.
К тому моменту как мы добрались до "дворца" сыщика, бабуля почти убедила меня, что избавлений ближних от нервных стрессов – благо. И убедила бы совсем, если бы не тяжкие вздохи Лидорчика, который наблюдал эффект подчинения без утешений и объяснений – массовое избавление от стресса постигло и привратника, и всех трёх слуг в доме сыщика.
Вот так мы и оказались в спальне кладбищенского философа. Хозяин "дворца" был бесцеремонно уложен в угол, обездвиженного Наариэля усадили в кресло, мы с Ясей присели на кровать, Короед подтащил второе кресло – приготовился допрашивать предателя, а Лидорчик нервно метался из угла в угол. Ещё бы ему не метаться? Повар сыщика бродит как молчаливое умертвие – еду нам носит, служанка такая же примороженная на стол накрывает, Короед сидит перед своим близнецом – бледным до синевы, а в гостинице Нарик один остался. Я бы тоже пометалась. Допросит Короед Наариэля, а потом…
– Если этот эльф, – отчеканила у меня в голове Синяя Бабушка, – догадался кто ты и кто мой внук, и поэтому собирался вас убить, я изменю ему память. Сотру. Утри сопли, детка. Любить своих убийц – вредно для здоровья. Узнаем, где гномы, догоним, и они тоже забудут о встрече в "Золотой Подкове".
– Наариэль совсем меня забудет и никогда не вспомнит?
– Почему же совсем и никогда? – холодно ответила никак не бабуля, а совсем уже Карнэль'тэор'таргал ниир Караен эр'гарх. – Он будет помнить ровно столько, сколько надо. И только то, что надо. Попал под Заклятие Разделения, его тело доставили к твоему дяде – учмагу. Сам он следовал за телом. Твой дядя сумел ему помочь… именно потому, что душа Наариэля осталась в этом мире. У вас дома он и очнулся. И потом отправился со своим отрядом на границу. В доме учмага была девочка, племянница. Ты. Это всё.
Ух, как мне паршиво-то стало, драмзерх подери! Со всех сторон гадко.
– Это хуже, чем ложь.
– Да, – не смущаясь, подтвердила Карнэль. – Это один из вариантов "Как нейтрализовать врага". Но можно и стереть ему память лет до пяти от роду. Пусть родители заново воспитывают. Можно подчинить лет на двадцать-тридцать – пусть послужит, заодно и клятву защищать тебя исполнит. Можно лишить сознания и заморозить развитие – жить будет, но как растение. Ну, и если хочешь, могу создать ему иллюзию любви. Ты же хочешь, чтобы он тебя любил?