Глава I
Magnus ab integro saeclorum nascitur ordo. «Сызнова ныне времен зачинается строй величавый» P. Vergilius Maro
Улицы Хакни тонули в водовороте звуков. Они пели голосами стрит-бэндов, смотрели вниз огромными муралами на стенах обшарпанных домов, кричали протесты и призывали послать все к чертям кислотно-зелеными буквами граффити. В этом месте всем плевать кто во что одет, есть ли на теле пирсинг, черный ты или белый и куришь ли травку.
— Это Хакни, детка, здесь свой ритм, чувствуешь? — высокий чернокожий парень притянул свою подругу медленно выпуская ей в рот густые клубы дыма. Девушка завороженно вдыхала его до тех пор, пока их губы не слились в поцелуе. Из открытого окна доносились скрипящие магнитофонные звуки популярной мелодии, где-то наверху слышалась ругань и плач ребенка. Пара была слишком увлечена друг другом, чтобы заметить, как неподалеку промелькнула девушка в длинном темном плаще. Она проследовала к кирпичному дому, а затем будто растворилась в бурой каменной кладке. Хакни действительно жил своей жизнью, не обращая ни на кого внимания, это было удобно и служило еще одной причиной, по которой Гермиона Джин Грейнджер не стремилась ничего менять.
Она достала связку ключей, чтобы открыть обыкновенный маггловский замок. Это простое действие порой заставляло ее немного успокоиться, отгородиться от мира магии и всех его чудес. Жилье было надежно защищено, проблем с этим не было, поэтому когда она доставала свою звенящую связку с крохотным брелком-выдрой из вулканического стекла, ей представлялось, будто она простая девушка-маггл, которая возвращается домой с работы, а за тонкой перегородкой ее ждет тепло домашнего уюта, вкусный ужин и, может, еще кто-то… Впрочем, так было все реже и она частенько подумывала о том, чтобы использовать простое запирающее.
Войдя на порог маленькой неказистой квартирки, она устало заправила за ухо несколько кудрявых прядей, выбившихся из тугого хвоста. На пол упала увесистая дорожная сумка, щелкнула застежка на вороте темной форменной мантии и лишь тогда девушка, наконец, выдохнула. Усталость залегла под глазами чернильными пятнами, сковала тело, заставляя мышцы ныть. Сбросив грубые ботинки и пошатываясь, Гермиона зашла в ванную и открыла краны. Несколько минут разглядывая себя в зеркало, просто слушала шум воды, попутно о чем-то размышляя, пока ее отражение не запотело. Напряжение, скопившееся за день застряло где-то на уровне груди, мешая нормально дышать. Хотелось смыть его с себя и она погрузила ладони в воду, позволяя струям унести грязь и усталость. Звякнул вентиль, шум стих и когда последние капли плавно сползли в слив, Гермиона осела на пол.
Июнь две тысячи четвертого стал самым тяжелым месяцем за годы ее работы. Очередная миссия напрочь выбила почву из-под ног. Погиб юный мальчишка. Снова. Ведь она сама обучала его, а он погиб, на ее глазах сраженный смертельным заклинанием.
Девушка сжала волшебную палочку так сильно, что костяшки ее пальцев побелели. Она задрала голову вверх, упираясь взглядом в потолок, с которого хлопьями свисала штукатурка. Квартирка, в которой она жила, находилась в откровенно паршивом районе Лондона. Скрытая от глаз чарами, подобными тем, что скрывали дом на площади Гриммо — она была маленькой и дешевой. Да и на кой-черт ей сдалась другая, когда Гермиона являлась домой только затем, чтобы помыться и выспаться.
Свою жизнь она посвятила борьбе. Спроси ее сейчас «зачем тебе это?» — она бы толком и не ответила. Махнула бы рукой, погружаясь в вереницу болезненных воспоминаний о прошлом.
Давно, еще после окончания Хогвартса, девушка тщетно пыталась объяснить себе, что не виновата в гибели близких. Что магия, которая навсегда стерла воспоминания родителей, была слишком сильной для нее, но чувство вины каменным грузом висело на шее. Тогда ей казалось, что можно было бы избежать множества смертей, будь она быстрее, действуя более смело, знай больше… Нет, сейчас она уже понимала, что это была бравада подросткового мозга. Но тогда, чтобы хоть как-то компенсировать волшебному миру его тяжкие утраты, Гермиона стала мракоборцем, всего через год возглавив отдел.
Война для нее не закончилась, став постоянным спутником, ведь даже спустя шесть лет в магическом мире было небезопасно. Бывшие Пожиратели неоднократно пытались вернуть себе власть, действуя исподтишка. Гермиона выслеживала их, посвящая работе гораздо больше, чем могла себе позволить. Она практически забыла о существовании выходных, а редкие встречи с друзьями со временем и вовсе прекратились. Они перестали понимать ее постоянную мрачность, им хотелось жить в светлом мире нового будущего и она, как ни странно, прекрасно это понимала.