Внезапно скрипнули половицы, раздался тихий стук, вырвавший ее из размышлений и Гермиона встала, чтобы открыть. Видимо, было не так поздно, раз кто-то из Дамблдоров решил ее навестить, но за дверью никого не оказалось. Слуховые полусонные галлюцинации явно не то, что могло испугать ее, но засыпать в кресле больше не хотелось и Гермиона забралась под одеяло, утопая в мягкой перине.
Теплый свет прорезал ночную мглу, вырывая девушку из серебристой паутины сновидений. Она попыталась укрыться с головой, чтобы отгородиться от назойливых лучей, но от этого казалось, что они становятся только ярче. Разозлившись, она сбросила одеяло, уставившись на причину ее пробуждения. Крохотный огонек завис ровно по центру комнаты, озаряя ее призрачным желтым свечением. Гермиона приподнялась на локтях, рассматривая ночного гостя. Несколько секунд огонек парил в воздухе, но не дождавшись от нее никаких действий, нетерпеливо подпрыгнул и, сделав неровный круг, вылетел в окно. Она выскользнула из постели, чтобы проследить за ним, но на улице было совершенно темно.
В дверь снова постучали и девушка невольно вздрогнула.
— Кто там?
— Тук-тук, — за дверью послышался незнакомый голос.
— Кто там? — она хотела промолчать, но слова вылетели сами собой.
— Тук-тук, — повторилось вновь, — Гермиона понимала, бояться ей нечего, но страх расползался по ее нутру своими щупальцами, сдавливая диафрагму, подобно спруту.
— К-кто там?
Петли с громким треском рухнули на пол, а дверь впечатало в стену, покрывая кровать острыми щепками.
— Ты-Знаешь-Кто!
Гермиона отпрянула от окна, бросаясь к своей волшебной палочке, но на прикроватной тумбе ее не оказалось. Густая чернота заволокла покой и маленький желтый огонек прытко сновал туда-сюда, выхватывая янтарным светом куски комнаты. В панике Гермиона начала шарить рукой под подушкой и, ничего не отыскав, заглянула под кровать. Палочки нигде не было, а крохотный огонек хищно рыскал в поисках девушки, словно ищейка. Она знала, чувствовала, что он пришел за ней.
Чья-то костлявая рука сильно дернула ее за волосы, затягивая Гермиону под кровать. Когтистые пальцы с остатками плоти закрыли ей рот и от исходящего от них зловония ее начало мутить.
— Я помогу тебе, Гермиона, только ты, будь добра, полежи тихо.
Голос, такой знакомый, заставил сердце болезненно сжаться. Преодолев ужас и повернув голову, девушка узнала в полуразложившемся трупе Фреда, который знаками показывал ей молчать.
Резкий удар и в его голову врезался длинный ржавый гвоздь, навсегда заставляя покойника умолкнуть. Кто-то другой начал закапывать ее тело в пол, превратившийся в жуткое месиво из старых прогнивших досок и земли, пытаясь помочь спрятаться от всего этого ужаса. Добби, конечно, это был он. Он закапывал Гермиону, чтобы Сам-Знаешь-Кто не нашел ее. Не хватало воздуха, комки грязи и ковра забивались в нос и хрустели на зубах, царапали кожу, оставляя грязные отметины.
Еще удар. Следующий гвоздь вонзился туда, где только что были ее ноги. Добби закапывал ее, но в нем что-то переменилось. Ей больше не казалось, что он спасает, в его глазах плясала злоба и ненависть. Он закапывал ее, чтобы похоронить в этом ковре и сейчас она умрет, обязательно умрет.
— За что, Добби? За что ты так со мной? — тихо зашептала она, наблюдая за злобной ухмылкой, проступающей на восковом некрасивом лице домовика.
— Благодаря вам Добби свободный эльф. Добби умер, освободившись навсегда. Теперь ваша очередь, мисс Гермиона Грейнджер, — писклявый голосок звенел в ушах, — теперь вы умрете и станете свободной! Навсегда!
Добби отбросило в сторону, когда кровать вспыхнула, превращаясь в пепел. Маленький желтый огонек ослепил Гермиону, ярко освещая ее лицо, практически полностью засыпанное землей и опилками.
— Говори, — темный силуэт победно возвышался над пленницей, — говори со мной!
— Кто ты? — не узнавая своего голоса просипела Гермиона.
— Не так, — существо взревело и длинное черное щупальце взметнулось к огоньку, выталкивая трясущийся шарик света из комнаты. Раздался громкий стук в несуществующую дверь. — Ну же!
— К-кто там? — слова всплыли сами собой, мама часто говорила ей — когда слышишь стук в дверь, всегда спрашивай кто, малышка.
— Это же я, Рон, ты что, не узнаешь меня?
— Отпусти меня, отпусти… — шептала Гермиона в безликую черноту, которая вдруг покрылась трещинами, осыпаясь на пол земляными крошками. Девушка увидела лицо, безэмоционально рассматривающее ее сквозь дыру.