Иногда она посмеивалась, вспоминая самые дурацкие моменты в их общении. Например, как он говорил с ней в баре — будто настоящий кретин. Она еще скажет ему об этом, ведь так? Гермиона закусила щеку, вглядываясь вдаль до рези в глазах, доставая из сумочки очередную пригоршню ягод.
«Такие, как он, обычно живучие», — думала она, сдавливая спелые красные горошины губами, отчего кислый сок окрашивал их багрянцем, неприятно покалывая обветренную нежную кожу.
«Такие, — думала она, — легенды, а легенды не погибают под грудой камней».
Пальцы нервно сжимали кожаный узелок на завязках сумки, заталкивая его под ноготь, чувствуя неприятную ноющую боль, растекавшуюся по подушечке пальца. Ей нравилось это ощущение, и она надавливала на узелок, чтобы почувствовать его снова и снова. Казалось, это помогало ей переключиться.
«Такие, как он, не заводят невест», — вторил ей голос, когда она сделала очередной привал, выдыхая густой пар изо рта, всматриваясь в игру солнечных лучей на речной глади. «А у него есть невеста», — думала Гермиона, посмеиваясь над собой.
«Может, не такой уж он и необычный этот твой Геллерт, а?» — не к месту проснулся внутренний голос.
Сок брызнул в глотку, и грудь моментально скрутило резким отрывистым кашлем.
«Такие, как он, любуются только собой, им не нужен партнер», — думала она, пытаясь унять спазмы. Ни она, ни Мишель, ни Альбус. «Геллерту нужен только еще один Геллерт», — бежало в ее мыслях, пока она выкашливала остатки кислоты.
«Такие ведь, — говорила ей тень, разливаясь болью усталости по всему телу, — заманивают таких, как ты, в свои лапы только для развлечения, или чтобы залезть в твою голову».
Губы растянулись в ухмылке от понимания, что ему удалось и то, и другое.
Гермиона опустилась на камень, прикрыв глаза, чтобы унять вспышки бликов, фонтанами цвета взрывающихся под веками, напоминая индийский праздник красок.
Она устала, и неизвестно, сколько ей предстоит тащиться до развилки. Жаль, но лес быстро поглотит ее, если она решит свернуть. Все здесь было пропитано магией — это вызывало много вопросов. К примеру, был ли у Гермионы хоть какой-то выбор маршрута? Казалось, местность ведет за собой, складываясь в длинный коридор. Конечно, никаких сомкнутых стен, но и при большом желании сойти с пути практически нереально.
Странное место. Несмотря на обилие магии, ее природа скорее жалила нервные окончания, стоило Гермионе сделать попытку впустить ее в себя, чтобы залечить раны. Видимо из-за этого действия зелий притуплялись так, что ее порезы и общее состояние до сих пор оставляли желать лучшего. В то же время ягоды исцеляли, и она пришла к выводу, что черпать силы можно, но только не напрямую: травы, рыба, те же ягоды — все это помогало ей и дарило облегчение. Недолгое, но и не похожее на действие зелий. Так, будто магия проникала внутрь мелкими порциями, но исцеляла глубоко, наполняя теплом солнечное сплетение.
Происходящее напомнило ей о теории натуральной магии. Незадолго до своего вынужденного путешествия во времени, она читала, что существовали места естественной концентрации магической энергией, но из-за ее чистоты пользоваться ей напрямую было опасно. Когда в таких местах селились маги, энергия трансформировалась, и ей можно было безопасно подпитываться, а так оставалось довольствоваться лишь дарами природы.
Гермиона хмыкнула, припоминая, что одним из таких мест считалась территория Хогвартса. Как бы ей хотелось ближе познакомиться с магией родного замка. Раньше она была так сосредоточена на учебе, что теперь завидовала Фреду и Джорджу, которые все время искали тайные ходы, скрытые лазы, зачарованные места и реликвии.
Казалось, мысли блуждали, сталкиваясь друг о друга, и это походило на болезненную пульсацию. Попасть в такое место с чистой магией было огромной редкостью, из-за этого реальность больше напоминала сон.
Она успела увидеть так много: жизнь, разорванную и закупоренную в амулеты, время, живущее по своим гибким законам, смерть, которая уступала жизни, духов, драконов, болезненные проклятия…
Может, Геллерта никогда и не было, а увиденное — всего лишь бред сумасшедшей. Возможно, она до сих пор лежит разбитая, неестественно сломленная очередным сумасшедшим изобретением на полу сарая Уизли? Поверить этому было проще, чем в ее сумасбродные приключения и нахождение в одном из уголков подлинного магического мира. Древнего, как сама магия.
«С другой стороны, — пыталась трезво рассуждать Гермиона, — для дурацкой фантазии в ее приключениях было слишком много логики».