Скрипнула петлями крепко сбитая дверь. Из-под низкой притолоки в нос ударили запахи жареного мяса, лука, каких-то душистых приправ и крепкого алкоголя – запахи средневекового трактира, каким я себе его представлял. Не хватало лишь стойкого духа давно немытых тел. И стоило об этом подумать, как новый «аромат» пополнил палитру. Секунда прошла в нерешительности, затем другая. Изнутри слышались приглушённые голоса, шорохи и тихий смех. Я и сам бы не смог дать отчёт, почему медлю теперь. Иллюзии, иллюзии, иллюзии... Это место не жалело иллюзий, щедро бросая их мне в лицо, устилая ими землю и распыляя в воздухе. Всё так запуталось в моей голове. Не единожды обманутый разум находился в перманентном смятении, отказываясь верить в реальность происходящего.
Всё так зыбко, эфемерно. Почему-то казалось, если не думать... Просто – не думать ни о чём, то весь этот мир исчезнет, уйдёт из-под ног, разлетится осколками кривых зеркал, оставив мой хладный труп дрейфующим в пустоте космоса. Будто моя воля... мысли, эмоции, воспоминания были тем единственным, что склеивало вместе эти бутафорские декорации. Чёртов замкнутый круг. Низко пригнув голову, я сделал решительный шаг за порог. А когда поднял взгляд от грязного дощатого пола, то снова опешил, увидев за барной стойкой себя самого.
Но стоило тряхнуть головой, и очередной морок рассеялся. Крупный, всклокоченный, похожий на вставшего на дыбы медведя мужчина в расшитом золотой нитью сливовом дублете понимающе улыбнулся, обнажив ряд акульих зубов. Во всяком случае, не будучи ни биологом, ни историком моды, я имел полное право считать эту насыщенно-фиолетовую, необычного кроя одежду сливовым дублетом, а острые треугольные зубы – акульими. Неизвестный, сообщила Система, лишив меня последних сомнений. Никаких подробностей, разумеется, не последовало, а использовать на нём справку я благоразумно не стал. Голос, раздавшийся следом, был сообразен внешности: низкий, рокочущий, как звук срывающейся снежной лавины.
– Подходи, Пересмешник! – прорычала лавина, сделав приглашающий жест рукой. – Выпьешь чего-нибудь с дороги? За счёт заведения.
– На твой вкус, – выдохнул я, устало облокотившись о стойку. Никого другого в зале трактира не оказалось. Какие-то смутные тени мелькали на периферии, но удивляться странностям этого места больше не было сил, а гоняться за призраками – ещё и желания. – Не против, что я так фамильярно?
– После первой тысячи лет подобные мелочи перестают волновать даже самых чопорных ретроградов, – отмахнулся он, словно от мухи, вплотную занявшись приготовлением напитка. Дерево барной стойки дрожало от его голоса:
– Правила и ритуалы важны слабакам и глупцам, дабы раздуть из маленькой капельки власти большой мыльный пузырь напускного величия. Для этого в вашем мире придумали религию и бюрократию. А знаешь, что разрушает иллюзии? Время. В конечном итоге тщеславного убивает тщеславие, гордеца настигает гордыня... Будешь лимон? Слезу Дракона положено закусывать чем-то контрастным.
– Слезу Дракона? – переспросил я, немного сбитый с толку происходящим. Слова Неизвестного гипнотизировали, а необычные ароматы будоражили ноздри, пресыщенные вонью корицы и теперь словно заново открывающие для себя богатый мир иных запахов.
– Это было твоё решение, не так ли? – он пододвинул мне высокий бокал, на четверть наполненный булькающей, резко пахнущей жидкостью, и тарелку с лимонными дольками. Самого себя тоже не обделил, нацедив пенного в кружку. – За что будем пить?
– За свободу выбора, – хмыкнул я, оценив расставленную ловушку. А затем резко выдохнул и, задержав дыхание, опрокинул в себя горький, жгучий и приторно сладкий напиток.
– Да ты закусывай, закусывай! – как-то чересчур добродушно хмыкнул гигант. Я тут же последовал совету, схватив сразу несколько долек лимона, но, кажется, было уже поздно. Комок вулканической магмы ожёг нёбо и сгорающим в атмосфере метеором ухнул по пищеводу прямо в желудок. Из глаз брызнули слёзы. Тело резко бросило в жар, затем в холод. Ощущения смешивались и разделялись, сводя с ума нервную систему. А затем, достигнув апогея, резко схлынули. Но не ушли полностью, а размазались тонким слоем, с головой укутав меня в тёплое одеяло блаженной неги. От былого буйства остался лишь горьковато-сладкий привкус полыни на языке.
– Будешь служить мне?
– Значит, вот так, напрямую? – язык слегка заплетался, но в целом я был уже в норме. Даже более в норме, чем был когда-либо. Тело распирала энергия, а разум прояснился до состояния хрусталя. Пойло-то явно не простое, не так ли Система? Я в это верю, значит... Ну, давай, твою мать. Верую, ибо абсурдно...