Первые изменения явили себя достаточно быстро. Так, уже на четвёртый день статус террористов, от широты душевной огульно присвоенный всем игрокам без разбора, был снят. Ему на смену пришла другая крайность – настойчивые призывы к «новому атеизму» и добровольному возмездному служению на благо отечества. Помогало слабо, и количество подтверждённых безбожников стремилось к уровню статистической погрешности. Новые институты только формировались, а потому отношение к ним народных масс сохранялось скептическое.
Тем временем, пока мы тут, внизу пищевой пирамиды, копошились в своей уютной грязи, на Лаккону – из этого никто не делал секрета – что не день отправлялось свежее мясо. Последняя волна была пятой, по количеству Новых Земных Богов. Я говорю «Земных» потому что Неизвестный, как не посмотри, выпадает из общей схемы, чему имелось более чем достаточное количество подтверждений. Впрочем, Бог или Дьявол, покуда наши цели совпадают, а средства не вызывают сомнений, мне всё равно.
Однако что-то я всё не о том. Так вот, Новые Боги продолжали клепать игроков, как на конвейере, увеличивая тем самым своё влияние на все сферы человеческой жизни и постепенно подрывая скрепы старого миропорядка. Церковь Пентанитов была признана всеми, кроме, разве что, Ватикана, успела обзавестись официальным статусом и даже эмблемой – золотым кругом с пятью засечками в виде лучей. Становилось всё более очевидно, что не мытьём, так катаньем боги вырвут свой кусок пирога, пусть даже вместе с руками мёртвой хваткой вцепившихся в свою власть консерваторов. Но это уже как полагается: лес рубят – щепки летят.
Для меня же сложившееся положение вещей оставалось простым и сложным одновременно. Я мог бы жить под личиной «гражданского», колесить по стране, меняя лица, словно перчатки. Или забиться в какой-нибудь подвал и мимикрировать под бомжа. Мог, но не хотел. Не хотел прятаться от мира под покрывалом лжи. Не хотел оправдывать трусость осторожностью, а слабость необходимостью. Не хотел проживать чужие жизни. По крайней мере, пока это не станет вопросом моего выживания.
В результате временного компромисса был принят некий промежуточный вариант: не скрывать свою принадлежность к Системе, пока это не несло явных рисков. Но и самому на контакт не идти ни с богами, ни с властью. Благо, одна из особенностей Маски Пересмешника позволяла прикинуться безбожником, не имеющим покровителя, что я и сделал. Так сказать, беспартийный, открыт для предложений. По факту же, обнаружить во мне игрока мог бы только другой игрок, а статистика, какой бы ни была суровой и беспощадной дамой, говорила, что других таких в Приозёрске попросту нет. Статистически.
В любом случае, менее чем через двое суток начнётся вторая миссия, – надо думать, всё в той же локации, – и проблемы жизнеустройства сами собой отойдут на второй план до самого её завершения. А там или ишак сдохнет, или падишах, или я. Последнего, конечно, хотелось бы меньше всего. Откровенно говоря, совсем не хотелось, потому что кто как, а я собирался жить вечно!
Время шло, и проводил я его не в одних только рефлексиях экзистенциального характера, как можно было подумать. Вот, к примеру, на днях таки произвёл полную инвентаризацию Сумки мародёра (E). Неисследованных вещей оставалось, в общем-то, не так много, и были они в массе своей малоинтересными. Яйца лакконских илистых гадюк, не мудрствуя лукаво, спровадил в канализацию. Не есть же их, в самом деле. Тем более, что живых существ системная сумка перенести не смогла, в чём я успешно и убедился – обнаруженные внутри яиц эмбрионы просто погибли. Образцы мха, почесав репу, подселил в горшок к какому-то кактусу, а вот сдувшимся трупиком троглодита пришлось заниматься всерьёз.
Надолго исследовательского ража мне не хватило. Сизые вонючие кишки и студенистые сгустки прогорклой крови быстро охладили интерес ко внутреннему миру системных отродий. Однако я был не из тех, кто сдаётся при первых же трудностях. Так случилось и в этот раз. Решив довести дело до сколь-нибудь логического завершения, я препарировал удочку-светильник троглодита – странный хрящевой придаток с кожистым мешочком на оконечности. Вот тут-то он и скрывался – голубенький гранёный кристаллик размером с горошинку в окружении нервных волокон, крупных сосудов и чёрт знает чего ещё. Удовлетворившись утешительным призом, я тут же сгрёб всю требуху в чёрный целлофановый пакет и забросил в Бездонную сумку (F), оставшись наедине со своей находкой: