Однако идиотом я если и был, то не полным. Домик с высоким забором на берегу водохранилища рядом с плотиной был арендован на одну ночь через слепок Маркуса и за наличку, а добирался я до него своим ходом. Мою трёхдверную малышку тем временем катал по городу специально проинструктированный водитель. Так, на всякий случай. Иными словами, меня сейчас здесь нет. И, тем не менее, я здесь. Встречаю дорогих гостей хлебом-солью и обязательной вступительной рюмкой водки с наименованием «Особая» на этикетке. Когда-нибудь страсть до символизма меня погубит, но... Что мы говорим смерти? Не в этот раз. Точно не в этот раз.
– Этого... Как там его... Штепселя где потеряли? – как бы промежду прочим поинтересовался я, с особым тщанием отмеряя Костику дозу отравы. Остальные, кто приехал вместе с ним, своё уже получили. Их громкие весёлые голоса доносились изнутри придомового банного флигеля. По-другому назвать эту грандиозную пристройку язык бы не повернулся.
– У него там... семейные обстоятельства. Забей, короче, – махнул рукой Костик. – Ему вообще пить нельзя. Маленький ещё, мля.
– Ладно, забыли. Ещё ждём кого-то?
– Вроде наши все здесь. Таз Косого я видел, девочки были на нём. Ты же не против девочек?
– Евреи, негры, женщины – я ко всем отношусь одинаково.
– Вот и я также, – хохотнул он. – Разве что евреев и негров не очень люблю. Ну, твоё здоровье, чё! – и одним махом опрокинул стопку. – А остальные... Ух, бля! Забористая дрянь... А остальные со мной. Чуть жопу на колдобинах не оставили, пока доехали.
– Весна, – пожал я плечами. – Вот ты, Костик, если бы мог выбирать, в какое время года предпочёл умереть?
– Э... Мля, Лич... Ты чё, нас дожидаться не стал и в одного эту бодягу всадил? – кивнул он на полупустую бутылку. Я промолчал, не сводя с него пытливого взгляда, лишь только с любопытством наклонил голову. И он сдался, всерьёз задумавшись над вопросом: – Мля, ну если бы мог выбирать... Зимой – грустно, летом – жалко, осенью – уныло, весной... Весной чё-то тоже не хочется. Мля, да иди ты нахуй с такими вопросами! Я бы выбрал не умирать вообще!
– Так и думал, – на лицо вернулась беззаботная улыбка. – Ну, зато здесь природа, озеро, тишина.
– Ага, тишина, мля, – передёрнул плечами Костян. – Сброс воды на плотине начнётся, сам себя не услышишь!
– До того времени ещё дожить нужно, – легкомысленно произнёс я, давая понять, что просто шучу.
– Мля, и то верно. Ну, давай ещё по одной для согрева, и погнали, пока девочки там скучать не начали.
Девочки заскучать не успели. Возможно, я не рассчитал с дозировкой, а может, молодёжь нынче слабенькая пошла, тормозную жидкость пить не привычная. Так или иначе, спустя без малого час просторный предбанник с бассейном, шезлонгами и накрытым столом, на котором алкоголю отводилось центральное место, превратился в маленький филиал ада. Кто-то тихо-мирно лежал без сознания, лицом в колбасной нарезке, кто-то с вытаращенными глазами блевал. Самые стойкие ещё пытались куда-то ползти. Человек – такая тварь, что будет цепляться за жизнь до последнего, и это я тоже постарался учесть.
– Чё за хуйня, Лич?! – с трудом сфокусировал на мне мутный взгляд Костик. Вместо ответа я плеснул водки в стакан и, обмакнув палец, чиркнул зажигалкой, вызвав вспышку сильного, но почти что прозрачного пламени.
– Помнишь, в детстве кто-то напоил Михалыча-дворника палёной водкой? Вот здесь та же беда, только на максималках. Метанол с клофелином, – снизошёл я до пояснений, видя мучительное непонимание на посиневшем лице. Разумеется, сам я пил из другой бутылки, единственной в которой была обычная водка, поэтому отделался лишь пьяным шумом в мозгах. Этиловый спирт в моей крови нейтрализует действие своего злого брата-близнеца метанола, а от выхлопов клофелина в такой концентрации разве что немного поболит голова.
– Так это был ты?!
– Какая разница, кто это был, – пожал я плечами. – Старик мешал прятать дурь во дворе, а нам всем нужно было на что-то жить. К тому же он не умер, а только ослеп.
– Я чё, теперь тоже ослепну?
– Нет, не успеешь.
– Лич, ты... Ты специально, что ли?
– Какой же ты тупой, Костик, – разочарованный вздох вырвался из груди. – Мне только одно интересно: гениальная идея поставить меня на бабки сама родилась в твоей голове или её туда кто-то занёс?
– Ч-ё-ё?.. – протянул Костик, явно утрачивая способность мыслить связно. Однако мы с ним ещё не закончили.
– Кто вас на меня натравил? Отвечай, паскуда! – саданул я кулаком по столу. Обиженно задребезжали бутылки. Костян вздрогнул, взбодрившись ровно настолько, чтобы связать ещё парочку слов.