Женские слепки брал по остаточному принципу. И вовсе не по причине каких-то там гендерных предрассудков. Просто телосложение у меня совсем уж не женское, а медведь в юбке всё равно остаётся медведем, так что смысл опускаться до подобной нелепости терялся чуть менее, чем полностью.
Натужно крякнув, ещё туже подтянул лямки. С учётом едва не чёртовой дюжины душ, нашедших последний приют в недрах Бездонной сумки (F), вес её, даже с учётом десятикратного уменьшения, должен был приближаться к доброй половине центнера. Однако задействовав так выручающий меня «Принцип Матрёшки», на выходе удалось добиться приемлемых для моего хребта плюс-минус пяти килограммов. И даже так – приятного мало. Небольшой спортивный рюкзак, в котором в целях элементарной конспирации прятался пространственный артефакт, довольно ощутимо оттягивал спину.
Но ведь не вечно же я буду таскать за собой это походное кладбище, просто пока возвращаться домой было бы слегка преждевременно. Ночь только вступала в свои права. Последняя ночь перед миссией. Мне бы выспаться хорошенько, да только, похоже, не суждено. Основное блюдо этого вечера оказалось довольно постным, а потому, совершая вечерний променад по безлюдной тенистой аллее, я с нетерпением ожидал свой десерт. Ну, или обещанных Системой ликвидаторов, если выражаться формально.
Внимание! Вы исчерпали терпение богов! Докажите своё Право нарушать Правила или понесите заслуженное наказание!
***
– Земелька мягкая, копать неглубоко, по запаху найду тебя легко... – бормотал я, ковыряя совсем не мягкую земельку лопатой. В берёзовой рощице, обнимающей водохранилище с трёх сторон, было свежо и темно. Промозглая сырость растекалась щупальцами ночного тумана, норовя заползти под одежду, слишком лёгкую для подобных прогулок. Только физическим трудом и спасался. Энергичные махи лопатой помогали разгонять кровь, не давая телу озябнуть.
Полная луна с любопытством кокетки заглядывала через плечо. Впрочем, на её тусклый свет, пробивающийся сквозь голые кроны деревьев, и уж тем более на какой-то там запах, надежды не оставалось. То была ночь ходячих мертвецов. Просто мертвецы ещё не знали, что они мертвецы, а потому приходилось им немного подыгрывать, и путеводной звездой бил в небо луч фонаря, воткнутого в землю вертикально, будто маяк.
Личная цель:
Выжить, выполнив одно из условий:
– Уничтожить охотников (0/2).
– Покинуть зону охоты.
– Продержаться отведённое время (12 часов).
Награда:
– Кровавая метка будет снята.
Затрещали кусты. Первый мотылёк летел навстречу огню. Невысокий человек в экипировке игрока вывалился на прогалину и настороженно замер, подслеповато щурясь на свет. А нет, ошибочка – щурится этот субчик с рождения, в силу, так сказать, расовой морфологии. Однако с точностью определить национальную принадлежность укрытого тенью деревьев охотника пока не представлялось возможным. В одном сомнения не возникало – он здесь за мной.
Однако азиат медлил. Представляю царящее в его голове замешательство, ведь всё, что он видит перед собой – это набившие оскомину строки системного интерфейса: Человек. Мужчина. Вне Системы, что явно не бьётся с формулировкой задания. Может быть, он и вовсе потерял всякие ориентиры просто потому, что терпение богов испытывал Дориан, а могилку копать довелось уже Костяну. Самая подходящая для него работа.
По итогу я пришёл к мысли, что, насаждая свою волю в главном, в мелочах Система всё же потворствует мне, оставляя простор для манёвра. Будь иначе и при смене «провинившегося» слепка на «чистый», охота, вероятно, отменилась бы по причине исчезновения ключевого звена. Но миссия оставалась на месте, а охотник видел лишь то, что он видел – гражданского, копающего яму посреди ночного леса.
– Ты... Что ты делать? – на ломаном английском с жутким акцентом осведомился Пак Чон Хо, уровень 2. Я попытался украдкой применить справку, но получил лишь знаки вопросов напротив большей части параметров. Навыки и особенности игрока оставались скрыты, как и всё прочее.
– Копаю, – меланхолично отвечал я. Моих знаний самого демократического языка на планете едва ли хватило бы, чтобы долго поддерживать светскую беседу. К счастью, этого и не требовалось.
– Какой это есть страна?
– Вэлком ту Сербия, – зачем-то соврал я. Азиат заковыристо выругался и в сердцах пнул подвернувшийся под ногу корень. Судя по экспрессии, он до крайности раздосадован. Судя по имени, он кореец. И этот кореец наверняка занимался тем, что в красках представлял объективную глубину ожидающих его трудностей, связанных с неминуемым провалом миссии. Спустя десяток секунд низкорослый игрок перестал посыпать голову пеплом и как-то по-новому взглянул на меня.