— Сто осколков… — прошептал я, даже не представляя, с какой стороны к этому всему подступаться.
— Когда соберешь все осколки, — продолжила Мириэлла, а её фигура снова начала терять четкость, растворяясь в темноте храма, — Они укажут путь к месту, где утерянное может быть… не восстановлено, нет. Оно потеряно навсегда. Но где его эхо, сможет открыть врата к испытанию.
Голос богини стал едва различим, но я всё-таки услышал:
— Пройти испытание… Это не гарантия победы над тем безумием, что ты породил, но это единственный шанс получить инструмент, или знание… Что-то, что может изменить расклад сил в этом мире. Что-то, что может дать нам шанс против новорожденного Хаоса или… перенаправить его ярость.
Это твой единственный шанс, Винд, дарованный тебе за все твои прошлые заслуги. Если ты не используешь его — готовься встретить конец, который ты сам нам всем и уготовил. И помни: время работает против нас. Его первый вопль… он уже близок.
С этими словами Мириэлла окончательно исчезла, оставляя меня в одиночестве, посреди пустого храма. Богиня повесила на меня невероятный по своей сложности квест, который был из серии: «пойди туда не знаю куда, принеси то, не знаю что», однако я был настроен решить эту зубодробительную задачку во что бы то ни стало. Эсмаруил, а так же все его жители должны были жить любой ценой.
Тем временем я сам не заметил, как оказался в храме на территории Эсмаруила. Задерживаться здесь смысла никакого не было, поэтому я осторожно поднялся с колен, и морщась от фантомного чувства боли вышел на порог храма.
Вечерний Эсмаруил сиял под защитным куполом, активно восстанавливаясь. Люди и окторианцы, не ведая о нависшей над ними по моей вине новой катастрофе, продолжали восстанавливать привычную им жизнь, которая была до вторжения теней. Я смотрел на этот город, который спас от одной опасности, но взамен обрёк на опасность куда большую, и мысленно морщился от того, что из-за тупых секретов я не только снова влетел в приключения, но и утащил с собой весь мир.
Я понятия не имел — что это за осколки утерянного, но планировал заняться этим вопросом сразу же, как только разберусь с ключевыми вопросами, типа принятия присяги у войска теней, до которой осталось что-то около 20 часов времени.
Первым делом я решил проведать ту, кого просто не имел права забывать, но чтобы этот визит не пропал просто так — я решил следовать до своих покоев в гостевом доме не порталом, а при помощи верного ветра, чтобы своими глазами увидеть Эсмаруил и убедиться, что он жив, и потихоньку восстает из пепла.
Глубоко вдохнув вечерний прохладный воздух, я сосредоточился, и почувствовав знакомые, всегда послушные ветряные потоки, я позволил им обхватить своё тело, и поплыл, как на незримом листе, над медленно восстанавливающимся городом.
Вид с высоты был одновременно бальзамом на душу и немым укором. Я смотрел на изрешеченный фасад ратуши, который сейчас активно восстанавливался от магии зиуронга, на портальную площадь с мёртвыми арками порталов… И скрипел зубами от злости, что всё это произошло с моим любовно взращиваемым детищем.
Немного набрав высоты, я ускорился, и уже совсем скоро подлетал к гостевому дому, где не долго думая приземлился прямо на балкон своего этажа.
У дверей стояли стражницы-окторианки с мощными крыльями, переливающимися в сумерках оттенками бронзы и охры. Они настороженно вскинулись при моём неожиданном появлении, но практически сразу опознали меня, после чего выпрямились и с независимым взглядом уставились в никуда, будто меня тут и не было.
Я ответил им тем же, и не удостоив их даже словечком, целенаправленно прошёл в свои покои, сразу же почувствовав — насколько другой тут воздух. Он был совсем другим — теплым, наполненным ароматом целебных трав, сушеных ягод и… чем-то неуловимо родным, успокаивающим.
Комната за время моего отсутствия обрела свой, едва уловимый уют: мягкие ковры, низкие диваны с горой подушек, большие окна, выходящие на вечерний город… И у одного из этих окон, полулежа на оттоманке, укрытая легким пледом, была она… Эста.
Её серебристые крылья, обычно гордо расправленные, сейчас были аккуратно сложены за спиной, и лишь кончики перьев выглядывали из-под пледа. Лицо было чуть округлившимся, на нём одновременно лежала печать усталости, и глубокого, сосредоточенного спокойствия. Мой взгляд, словно сам по себе, упал на уже явно округлый живот под лёгкой туникой, и я поймал себя на мысли, что готов был любоваться этим вечно.
Рядом с ней, на низком табурете, сидел Сангон. Его перья уже не лоснились, а скорее напоминали выбеленную солнцем древесину, но глаза под густыми бровями были острыми, как у орла. Он что-то тихо нашептывал, держа руку над животом Эсты, а его пальцы излучали едва заметное золотистое сияние. Он первым поднял голову при моем входе, и моментально оценив меня своим взглядом, он тихо проговорил сухим голосом:
— Владетель, ты как нельзя вовремя. Я как раз заканчиваю сеанс.
Эста, услышав мой титул, открыла глаза. И я успел заметить, как в её огромных, глубоких, цвета лесного озера глазах — расцвела такая чистая, искренняя радость, что тяжесть с моей души на несколько мгновений отступила.
— Максим… — прошептала она чуть хрипловатым голосом, протянув в мою сторону свою руку.
Я буквально за два шага пересёк всю комнату, и опустился на колени рядом с оттоманкой, осторожно обнял окторианку, и прижался лбом к её виску, вдыхая знакомый, успокаивающий аромат.
— Как ты? — не найдя ничего лучше спросил я, немного отстраняясь, чтобы видеть ее лицо.
Эста на это улыбнулась слабой, но счастливой улыбкой, и сказала:
— Стала быстрее уставать, но Сангон говорит, что все… идёт правильно.
— Более чем правильно, Владетель, — вмешался целитель, убирая свою руку от тела окторианки. — Плод развивается с замечательной силой. Энергетика стабильная, чистая, очень… яркая.
Он пристально посмотрел на меня и продолжил:
— Госпожа Эста истощена не столько вынашиванием, сколько остаточным стрессом от недавних событий. Её тело и дух отдали все силы защите новой жизни во время вторжения. Сейчас ей требуется покой, усиленное питание с акцентом на душистые травы и ягоды из Леса Духов, и… спокойствие окружения. Сильные переживания, волнения, всплески энергии рядом с ней… Всё это сейчас крайне нежелательно.
Я кивнул, понимая не только сказанные слова, но и скрытый в них подтекст: «Особенно твои волнения и переживания, Владетель.» — Сангон явно знал больше, чем показывал.
— Она получает все необходимое? — спросил я, глядя на Эсту, на что она положила свою руку поверх моей, и с мягкой улыбкой сказала:
— Да, Максим, охрана безупречна, Сангон приходит дважды в день, Александра Степановна лично контролирует поставки еды… даже Дима принес какую-то диковинную сладость, и сказал: «для будущего летуна». — закончила девушка и тихо рассмеялась.
— Хорошо, — я почувствовал, как что-то болезненно сжатое внутри начинает расслабляться. Здесь, в этой комнате, пахнущей травами и теплом, под защитой верных стражей и мудрого целителя, был островок нормальности. Островок, который я должен был защитить любой ценой. Я осторожно погладил ее живот, после чего повернулся к целителю и спросил:
— Сангон, твоя оценка? Каков прогноз?
Старик аккуратно сложил свои тонкие руки на коленях, и проскрипел:
— При сохранении текущего режима и отсутствии внешних потрясений, Владетель, я вижу только позитив. Сила ребенка… она ощутима. Роды, когда придет время, потребуют подготовки и, возможно, помощи природных духов, но опасаться нечего. Главное сейчас — это мир и покой для матери. — подчеркнул он последние слова, снова глядя мне прямо в глаза.
— Мир и покой, — повторил я, глядя в окно на сияющий купол Эсмаруила и огни восстанавливающегося города. Где-то там зияла рана домена, копился безумный Хаос. Где-то ждали осколки Утерянного. А здесь… здесь был мой самый важный маяк. Моя причина идти дальше.
— Я обеспечу это, Сангон… Обеспечу любой ценой. — решительно сказал я, после чего снова обнял сонную Эсту, и прошептал её на ушко:
— Отдыхай малышка, и совсем скоро я к тебе вернусь. — затем поцеловав её в лоб, я задержался на мгновение, вдыхая ее запах, как глоток чистого воздуха перед нырянием в бездну.