Выбрать главу

Максим Скворцов (ныне Макс Гурин)

НОВЫЕ ПРАЗДНИКИ

ЭПИГРаФЫ:

«…С незапамятных времен бессознательно или осознанно искусство стремилось возвышать душу человека, вступать в контакт с высшей духовной сферой в том представлении, которое было свойственно эпохе».

Е. ЗАЙДЕЛЬ Предисловие к грампластинке Вячеслава Артемова «Гимны внезапных дуновений»

«…Если бы даже она была счастлива, она всё равно занималась бы этими делами, потому что, чтобы сберечь счастье, надо жить обыкновенно».

А. ПЛАТОНОВ «Такыр»

«…Нет, это не была робкая любовь нынешняя, но прошлая страсть моя, бывшая жена звонила из Рима. <…> Это не твоя была храбрость, my dear, но храбрость твоей пизды. <…> Ты заметалась от мужчины к мужчине в поисках теплого стойла».

Э. ЛИМОНОВ «Великая мать любви…»

«…Спать мне не хотелось, я ставила на проигрыватель в ногах кровати одну за одной пластинки, лишённые мелодии, но с четким, замедленным ритмом».

Ф. САГАН «Здравствуй, грусть!»

«…Я не приеду. Недавно я поняла, что если я приеду, то хуже не будет. Поэтому я не приеду».

М. СКВОРЦОВ «Четвёртая колбаса»

«…И Назар Фомин создал себе душевный покой любовью к жене Афродите и своей верностью ей; он смирил тем в себе еле смутные страсти, увлекавшие его в тёмные стороны чувственного мира, где можно лишь бесполезно, хотя, может быть, и сладостно расточить свою жизнь, и он отдал свои силы работе и служению идее, ставшей влечением его сердца, — тому, что не расточало человека, а вновь и непрерывно возрождало его, в чем стало состоять его наслаждение, не яростное и измождающее, но кроткое, как тихое добро».

А. ПЛАТОНОВ «Афродита»

«…Следует быть уверенным в своей принадлежности к избранной касте».

Э. ЛИМОНОВ «Working class hero»

«…Напрасно ждем-с. Она не дура, его рецензентка».

Е. ЖИВОВА «Его рецензентка»

«…— Наебут, — говорю я себе, сплёвывая. — Везде и всегда наёбывали, почему же вдруг сейчас не наебут».

Э. ЛИМОНОВ «Речь «большой глотки» в пролетарской кепочке»

I

А вот эта тетрадка сразу начинается с маленькой лжи. В чём неправда, вопрос, чувствую, поступает. Да мало ли в чём! Она во всём, ёбаная неправда, а правда, она хуя боится, как ладана. Неправда в том, что это не есть тетрадь, но первая поебень, каковую сразу в компьютер себе позволяю я, чтобы более вечно было без более усилий и временнЫх затрат, хоть этим в некоторых привычных удовольствиях вынужден себе заранее отказать, но в надежде на то, что неизведанные зато радости впереди у Вашего Tea-for-two. («…Из пушки в небо уйду, благо фамилия предрасполагает (Орликова)». Даром, что задница слишком уж по старому красоты стандарту.)

А в этой тетрадке-таки напишу я о том, что я лучше всех, а меня никто-никто не любит, потому что я не лучше всех, что ли. Чёрт его знает.

Вот эти люди, каковые предвозвещали о покорном слуге: Генри Миллер (самый дурацкий, потому что был всех моложе и американ, что уже не в ворота мяч), Эдуард Лимонов, он же Эдик САвенков с ударением на первый слоган (данный пИсатель, он, конечно, не та совсем хухра, каковая мухра — Мюллер, ибо совок; с более правильным хуем и более поганой метлой, каковая метла, в свою очередь, совершенно-таки «дубина народной войны», чтобы с чем (последним) согласиться, так более чем достаточно хотя бы в общих чертах латынь себе представлять: в том объеме, что poganos — это известное дело шо за звыруга, не то что интеллигенция), Юрий Олеша, (так он умница, да и к тому же просто-напросто взрослый в то время, как я ненавижу оголтелую юность, естественность, античность, все это самое, что принято называть проявлением «человеческого» начала в то время, как это самая что ни на есть «зверюшечность»; в то время, как нет для меня ничего страшнее и гаже, чем когда мужчина решительным жестом вставляет в кого-то свой корень жизни, а эта дура только и рада тому, какой он мужественный и настоящий охотник, блядь; дура ты! как с человеком с тобой хотел, а тебе бы всё со всякой скотиной ебстись; можно подумать, что я не умею насиловать — так жалко же тебя, дуру, да ты мне и не позволишь себя изнасиловать, потому что ты только скотине позволяешь себя насиловать, а, я видите ли, лицом для скотины не вышел, да и вообще…), потом ещё этот козел Жан-Жак, но этого больше всего ебля интересовала и даже не то, чтобы ебля, ебля-то ладно бы, казалось бы, надо бы, следовало бы, как бы, если бы, хорошо бы, а просто «психеей» своей перед носом у какой-нибудь чопорной дамочки поболтать, — все эти и предвещали служанку. Да шло бы все на хуй, вообще!.. Мне не два года, в конце концов.