– Ой, я, наверное, ещё не проснулся, – заметил слегка смущённый Виктор, и лицо его вдруг просияло.
– Ну вот, совсем другое дело, – расхохоталась Татьяна. – Такие улыбчивые кавалеры нам нужны!
5.
Новый Год – наш самый любимый, самый тёплый семейный праздник. И скорее небо упадёт на Землю, нежели московские студенты не сумеют достойно отметить это феерическое торжество. Так было, так есть и так будет во все времена, исключая допетровскую эпоху, когда, думаю, с ещё большим размахом в Москве встречали Рождество Христово. Вот и вышеописанная разудалая, но безнадёжно обнищавшая компания нашла своё место на этом светлом празднике жизни. Было и шампанское, и весёлые тосты, и минута молчания под бой курантов, когда каждый спешил задумать своё самое заветное желание, а все вместе эти ребята мечтали о будущем. О том самом – светлом коммунистическом, которое они страстно желали построить. Собственно, для того и учились.
Татьяна и Виктор были рядом. И каждая совместно прожитая минута этой волшебной ночи убеждала их в том, что они созданы друг для друга, что в их душах навечно поселилась любовь, о которой поэтами и философами было написано бесчисленное множество книг, стихов и трактатов.
– Татьяна, ты колдунья, – шепнул ей на ушко Виктор, когда они кружились в ритме вальса, виртуозно избегая столкновений с другими парами в переполненном фойе общежития.
– Конечно, я ведьма, – с улыбкой в тон ему ответила девушка, – странно, что ты только сейчас об этом догадался! Сегодня я опоила тебя колдовским зельем, и теперь ты станешь моим на веки вечные. Ну, до гробовой доски – это точно!
– Ой, ли? – рассмеялся парень. – Не так легко взять меня в плен. Ведь я из когорты победителей – не боюсь ни чёрта, ни дьявола, ни даже смерти лютой! Да и в поповские сказки, извини, тоже не верю.
– Ах, ах, ах, не надо хвастать! – улыбнулась Татьяна. – Не ты один на фронте геройствовал. Девушки там тоже служили. Медсёстрами, например. А в санитарном эшелоне такие ужасы, порой, случались… нет, лучше не надо о грустном! Теперь по поводу колдовства… хорошо, уговорил, пойдём со мной. Узнаешь, какая я колдунья!
Они поднялись по лестнице на один из верхних этажей общежития и нашли-таки тёмный закуток в бесконечном лабиринте полупустых коридоров. Убедившись, что поблизости никого нет, девушка не спеша подошла к Виктору, встала на цыпочки, взяла его голову в свои изящные нежные ладони и крепко-крепко поцеловала в горячие губы. Так, что у нашего героя бешено заколотилось сердце, а голова вдруг закружилась от сладкой истомы.
– Ну что, поверил теперь в колдовские чары? – спросила она негромким грудным голосом.
– Да!.. – только и сумел выдохнуть он.
– Хорошо, тогда колдуем дальше. Слушай меня внимательно! – ещё более загадочно ответила парню красавица. – У тебя на левой ноге чуть выше колена есть шрам от осколка…
И Татьяна, будто заправская цыганка, поведала Виктору, где, когда и при каких обстоятельствах он получил сие боевое ранение. Затем осторожно провела ладонью по тому месту под одеждой, где осталась у парня страшная памятка об ушедшей войне.
– Но откуда… кто тебе рассказал?.. Или?..
– Вот именно: или! – рассмеялась девушка. – Эх ты! Не узнал, забыл! А я ведь тебя когда-то под пулями почти километр на себе тащила! Радовалась тогда, что медицинский жгут на ногу вовремя наложила. А то вытекла бы из тебя твоя буйная кровушка – капля за каплей… Оно, конечно, мёртвому на войне спокойнее, но с кем бы я тогда сегодня Новый Год встречала?
– Боже мой! Снегурочка! – приглушённо воскликнул Виктор. – Как же я сразу тебя не узнал?!
– Немудрено. Виделись-то мы мельком. Ты чуть живой был, нога по земле волочилась. А я… я тебя не забыла. Такой красивый мальчик, молодой! Всё думала: «Выживет – не выживет?» Страшные тогда бои были, много наших полегло.
– Да ведь ты мне снилась недавно!
И Виктор рассказал о своём вещем сне, о золотой рыбке, о Снегурочке…
– Ну вот, а ты не верил, что я колдунья! – громко расхохоталась Татьяна. – Одно из двух: либо приносишь мне сейчас свои извинения, либо…
Страстный, но в то же время ласковый и нежный поцелуй не дал ей договорить. Растревожили душу парня колдовские чары, и он вдруг провалился в нирвану: понял, осознал, почувствовал, что останется другом и спутником Татьяны-Снегурочки на всю свою оставшуюся жизнь. Ведь нет на этой Земле ничего сильнее любви, освящённой великим фронтовым братством!