Николай стал за собой замечать, что он на ходу говорит про себя суммы, которые мечтает иметь. К примеру, передвигается куда-либо быстрым шагом, а губы шевелятся, беззвучно повторяя: “Восемьсот тысяч долларов, два миллиона долларов, миллион долларов”.
И это повторение
Приносит облегчение.
Николай замечал, что иногда голая женская грудь выглядит очень глупо.
Николай часто думал о свой матери. Пытался понять, каким человеком она была. На первый взгляд, это была сильная женщина. Вела она себя так, будто в ее власти решить любую проблему. С мужчинами она общалась легко. Говорила свысока, подшучивала над ними. Мужчинам это невероятно нравилось. Отец Николая очень ее ревновал. Мать была похожа на актрису, которой не дают играть. Она играла драмы в жизни. Просто так общаться с людьми ей было скучно. Всем нужно было раздать роли второго плана. А самой, конечно, исполнять главную роль. Как правило, мать Николая находила какую-нибудь ничтожную проблему и раздувала ее до вселенских масштабов. Она убеждала окружающих, что с проблемой нужно разобраться немедленно. Люди не успевали ничего сообразить и бросались на помощь. Они теряли точку опоры, забывали о своих планах и желаниях. А мать Николая с большим удовольствием бралась осуществлять общее руководство. Впрочем, безо всякой выгоды для себя. Ей нравился процесс. Чем старше становился Николай, тем сильнее бесило его поведение матери.
В один прекрасный момент он понял, что мать его — обычная кокетка. И Николаю сделалось совсем нехорошо. Он не мог привыкнуть и ужиться с тем, что мать его — нормальный человек с большим количеством нормальных человеческих слабостей.
Видно, до поры до времени в матери он видел идеал. Николай подумал о том, что ему просто не хватало любви, чтобы терпеть свою мать.
Родители — они такие же люди, как мы. Простая запоздалая мысль.
Николай поражался себе — насколько же он злопамятный. К примеру, в шестом классе его друг Ситник послал Николаю записку. Текст записки был следующим: “ТЫ — ОЛФОНС”. На перемене Николай подошел к ухмыляющемуся Ситнику.
— Между прочим, слово “альфонс” начинается с буквы “а”.
— А в морду не хочешь? — зло спросил Ситник.
Николаю пришлось согласиться, что слово “альфонс” начинается с буквы “о”.
Записку Ситник послал, потому что увидел, как Николай ухаживает за самой забитой девочкой в классе. Мальчики ее не замечали, и Николай подумал, что у него есть шанс. И потом, жалость к кому-либо у Николая часто перерастала в любовь.
Короче говоря, этой записки Николай Ситнику не мог простить до сих пор. Он пытался избавиться от этой древней обиды. Даже рассказал постороннему человеку случай с запиской в качестве веселой истории. Думал, тяжесть исчезнет. Не тут-то было. Как только вспоминал этот случай — такая жуткая злоба появлялась, что даже дышать становилось тяжело. “А Ситник-то, наверное, и не помнит ничего”.
Однажды Николай спросил Ситника, как он справляется с жизненными неприятностями. Как ему удается всегда оставаться таким невозмутимым?
— Все просто, — ответил Ситник, — я представляю, что я боксер, вышел на бой с противником. Он меня мочит, но и я его мочу. Он наступает на меня, бьет, например, в корпус.
— Удары судьбы, — вставил Николай.
— Точно. Он меня бьет — мне больно. Но я понимаю, что это всего лишь спорт и бой скоро закончится. А мне надо выиграть. Я напрягаюсь и отвечаю ему, к примеру, в челюсть.
— Но бой закончится, это же значит — смерть.
— Ну а что делать? — ответил Ситник.
На ту же тему Николай беседовал с Петросяновым. У того была своя стройная теория.
— Жизнь, — заявил Петросянов, — это краш-тест. Такой устраивают новым машинам. Едут на ней на полной скорости. Разгоняют — и лбом в бетонную стену. Выдержит модель или нет. Каждый раз придумывают что-нибудь новое.
— А смысл-то в этом есть? — спросил Николай.
— Откуда я знаю? — развел руками Петросянов. — Но жизнь — это краш-тест.
Разговор о смысле жизни состоялся на дне рождения Николая. Отец вручил ему в подарок книжку с тщательно зачеркнутой ценой. Называлась книга “Правила поведения современной женщины в обществе”. На что отец намекал, Николай так и не понял.