— Пока не надо. Там ведь и водопровода нет?
— Проведете. Цена-то лирическая.
Все равно вилла Светина, подумала Алка. Рано или поздно. Но подруге она ничего не сказала, и видеться они стали реже, потому что Света, решившись на остров, работала до изнеможения.
Летом, думала Раевская, все должно решиться летом.
В июне Света купила белый сарафан и поехала на остров. Ее удивило, что на катере их было десять, слишком много для того Станко, о котором рассказывала Алла. Но, впрочем, Алка в последнее время несла ахинею.
Станко подал Свете руку и вежливо улыбнулся. До самого вечера ничего не происходило, и Света просто лежала на камне под пинией и слушала шепчущее море. Послеполуденное солнце палило все жарче, расплавляя внутренности. Запах пиний вперемешку с запахом соленого моря пьянил до дурноты. Она ждала его, но он не пришел.
Вечером, после ужина в компании, Света постучала в его дверь. Он встал из-за стола и кивнул, приглашая войти. За спиной на белой стене висели ключи. Много разных ключей на отдельных гвоздях. Света отыскала свой, размером с половину ногтя.
— Откуда у тебя этот ключ?
— Подарили.
— А кто подарил?
— Не помню.
Он не лжет, подумала она. Просто не хочет вспоминать.
— Приходи ко мне, если хочешь, — предложила Света.
— Я женат, — был ответ.
— Раньше тебе это не мешало.
Он как будто смутился.
— Это было давно, даже жена забыла.
— Твою жену зовут Зара?
— Откуда ты знаешь? — удивился он.
— Как ту розу. — Она пожала плечами.
Света поднялась и хотела выйти. Но он ее остановил.
— Ты ведь русская? — уточнил он. — Они сумасшедшие. В прошлом году здесь была девушка, она все время требовала цветов. Я отыскал для нее розу…
— Хочешь сказать, что Аллу ты запомнил, а меня нет?
— Тебя не знаю, — отрекся он.
Света ему не поверила.
— Просто жена надавала тебе по башке за то, что ты срезал розу с ее именем. Поэтому ты меня морочишь. Не трудись, все понятно.
Станко нахмурился.
— Пойдем в оранжерею, — позвала она.
— Тут нет оранжереи.
— А там?
— Там склад.
— Пойдем. — Света решительно двинулась, он пошел за ней. Но на берегу силы оставили, она остановилась, посмотрела на ослепительную луну и махнула рукой. Делать было нечего, и поступки на острове неуместны, здесь другие правила. Волшебные двери, однажды пропустившие к счастью, захлопнулись насовсем.
Две недели она купалась, вечерами ездила с компанией немцев на соседний остров по ресторанам и магазинам, танцевала, пила белое вино в баре “Пантакабана”, переглядывалась с барменом, похожим на Фредди Меркьюри, и тщательно избегала Станко. Ночами плакала в подушку от соленого разочарования, но об этом никто не знал. Станко грустил, оттого что никому не нужна его отменная рыба на гриле и некому выбивать чеки за ужин.
В оранжерею Света пробралась, когда он был на рыбалке. В углу, среди хлама и мусора, в небольшой воронке прятался иссохший черный корешок. Вот и все, что осталось, подумала она. Столько было счастья и целый год ожидания, а словно ничего не было. Просто сон. Бесполезно пытаться превращать сны в реальность, они все равно вернутся туда, откуда пришли.
В последний день перед отъездом она попросила Станко приготовить ужин, и он обрадовался. Они ели отменную форель, запивали вином и молчали. Чек он ей почему-то не выбил.
— Я знаю, ты ходила на склад, — сказал Станко.
— Забудь, — посоветовала она. — Лучше скажи, ты был когда-нибудь совсем счастлив с женщиной? Однажды я жила две недели на острове, и это было абсолютное счастье. Сейчас я думаю, что это был сон.
— Что было потом? — спросил он.
— Я обещала вернуться через год…
— Слишком долго. Через год возвращаться некуда.
— Так и оказалось. Это был сон.
— Почему сон? Раз ты это чувствовала, значит, это правда.
Света подвинулась и положила руку на его плечо.
— Хочешь, пойдем к тебе? — нерешительно спросил он.